Впрочем…

– И сколько таких было выпущено на тот момент? – цепляясь за соломинку, спросил он.

– Всего четыре единицы в приблизительной комплектации. Но вы даже не надейтесь… – понимающе усмехнулся Владимир Сергеевич. – Вряд ли где найдете. Две машины точно в Москве осталась, третью угнали куда-то на юг, а четвертая – вот она.

И Добрынин, как бы не хотелось ему заиметь в составе группы подобного монстра, вынужден был смириться.

На острове они просидели один вечер и два полных дня. Вечером – вкусный ужин у костра и байки таких же путешественников. Здесь же, у костра, Сказочник увидел тот самый талмуд о монстрах, составленный Юкой, о котором потом и расскажет Даньке-младшему. При этом ирония судьбы была в том, что «фолиант» – именно так он назвал тогда эту книгу – был составлен никак не Добрыниным, а Юкой, все это время занимающейся своими научными изысканиями. И значит именно Юка и была Зоологом… Впрочем, девушка вперед не лезла, и вся слава исследователя мутировавших организмов досталась ему. А днем… Днем Добрынин все больше вокруг танка вертелся да облизывался, Ивашуров один день по гостям бродил, второй на торге, а Юка сидела в модуле и занималась наукой. Что-то у нее там наклевывалось. Такое, что вечерами Данил ее на прогулку еле вытаскивал – глаза круглые, бормочет что-то на медицинском языке… Прогуляются по-над речкой метров сто в одну сторону, столько же в другую – и она обратно в модуль за свой микроскоп.

Посетили и торг. Данил пополнил запасы для подствольника – тот самый торгаш, когда-то продавший ему эти выстрелы в количестве всего лишь трех штук, приезжал сюда регулярно, так же регулярно выставляя «эксклюзивные» выстрелы на продажу. И запас был достаточный. Так что Добрынин, покачивая головой и дивясь способности торгашей придавать своему товару налет «эксклюзивности», накручивая тем самым цену, выкупил в обмен на три цинка семь-шестьдесят два почти все его запасы – пятьдесят штук, оставив всего три термобарических выстрела. И что-то подсказывало ему, что они будут лежать у торгаша долгих пять лет и дождутся-таки Даньку-младшего…

Распрощавшись с местными, тронулись на третий день. Сколько помнил дорогу Добрынин, после острова с танком следовало поселение с людоедами. Однако добираться до него пришлось несколько дней – за Кировом основной наезженный тракт разветвлялся и уходил на восток и запад. На север же вела зарастающая молодым леском колея – ездили туда не часто.

«Тайфуну» этот молодой лесок был нипочем. И мелкая поросль, и кустарник, и небольшие деревца ломались бампером и исчезали под днищем. Но и там они не могли причинить вред – под днищем стояла бронированная плита, защищающая узлы и агрегаты подвески, и деревца, бессильно царапнув по ней, оставались за кормой. Хотя Юка все же страховалась: шла медленно, осторожно, обходя попадающиеся на пути валуны, ямы и другие препятствия. Добрынин ее понимал – если есть возможность идти тихо и спокойно, лучше этой возможностью и воспользоваться. Получив повреждение где-то на большом тракте, есть шанс, даже и прождав неделю-другую, зацепиться за проходящий караван и дойти до населенного пункта, где можно встать на починку. Получив серьезное повреждение здесь, в глуши – ждать придется о-о-очень долго. И еще не факт, что дождешься.