Поначалу их Славному везло – бои грохотали где-то далеко и они, числившиеся во втором резервном эшелоне, даже и не ждали, что война сможет докатиться до них.

Однако – докатилась.

Первый же бой, случившийся на влажной тропической планете, такие планеты жабы старались захватить без ущерба экологии, так вот – после первого же боя от их полка осталась едва треть, и командование, озадачено почесывая лысины, отвело его на переформирование.

Пополнившись необстрелянными, но полными рвения новичками, их снова бросили в мясорубку – жабы вцепились в тот мир намертво и теперь из боя вернулось уже менее трети. То, что вместе с новичками полезла и значительная часть ветеранов, пытавшаяся их спасти, говорить думаю не стоит, и так понятно. Очередное пополнение – теперь их усилили выжившие из других подразделений бойцы и новые бои.

Планету, если говорить о финале, пришлось оставить, несмотря на десятки тысяч погибших. Погибших, увы, безвозвратно – первым делом жабы уничтожали Центры Воскрешения. Было ли то их тактическим решением, или дело касалось религии, считавшей погибших потерявшими Удачу и недостойными второй попытки – выяснить не удалось.

Но всегда и с завидным постоянством жабы первой же атакой уничтожали именно Центры Воскрешения, обрекая погибших на окончательную смерть.

Всё это время Полу везло, но удача нисколько не заключалась в его меткости, или ловкости. Всё дело было в происхождении. Начальство, зная о его техногенной родине приставило Пола к батальонному технику Свенну, разумно решив, что толковый ремонтник принесёт гораздо больше пользы в отличии от ещё одного ствола.

Вот так и вышло, что он, числившейся линейным бойцом, в реальном бою участвовал всего пару раз. В первом он помогал ликвидировать прорыв жабьего отряда, пробравшегося под водой почти до самого лагеря, а во втором, ставшим для него последним, прикрывал погрузку раненых на транспорт. Вот тогда, стоя в оцеплении, он и словил кислотный шарик, выпущенный жабьим снайпером-хамелеоном, сумевшим пробраться на дистанцию стрельбы.

В мед части его залатали – используя то малое, что было на руках полевых врачей. Залатали и обратно в строй.

А что такого? Глаза целы, уши, нос, рот тоже. Ну да, выглядишь неважно, но сейчас война. Вот кончится, тогда и сделаем тебе симпатичную мордашку. А пока – терпи, солдат.

Он и терпел, хотя имел право на комиссию – ранение всё же относилось к классу тяжёлых. И терпел ровно до того момента, как узнал, что фонды, заложенные на его послевоенное восстановление – тю-тю. Самым натуральным и, увы, законным образом.