– Да, припоминаю. Так он действительно весельчак, этот Лиллий. И какие же его шутки тебе запомнились?

– Ты так спрашиваешь, что… Лучше я передам тебе его серьезные слова, которые меня глубоко взволновали.

– Да, очень интересно.

– Он говорил, что человека можно узнать, если рассмотреть, чему он поклоняется и как он это делает. Он говорил, что мы поклоняемся великому множеству богов и оттого наш ум разбросан, обуреваем противоречивыми желаниями и не способен постичь единую истину. Он говорит, что мы совершаем многие обряды тайно, среди ночи, будто стыдимся чего-то, и это также говорит о том, что мы сами не доверяем избранным нами богам.

– А то, что твой отец молится нашей родовой богине в одиночестве и в укромном месте, говорит о том, что он стыдится своей покровительницы?

– Ну что ты! Ничего подобного Лиллий, разумеется, не говорил.

– Но все присутствующие, обладающие хоть крупицей разума, смогли сделать соответствующие выводы?

– Отец!

– Не торопись, сын. Я еще не сказал ни одного слова в упрек Лиллию. Он вправе иметь какое угодно мнение относительно нашей религии. Я приглашал его сюда не для того, чтобы он пел хвалу нашим богам. Я вообще не склонен осуждать людей за мнения, если они не ведут к дурным и зловредным поступкам. Но скажи-ка мне лучше, что думает Лиллий о наших волшебниках, поклоняющихся Солнцу?

– Он говорит, что вера в единое Солнце лучше веры во множество соперничающих богов, хотя и недостаточно совершенна. Он говорит, что обряды поклонения Солнцу очень красивы, совершаются при свете дня и с достаточной торжественностью, а потому оказывают хорошее влияние на простой народ, склоняя его к добру и честности. Но при этом он добавляет, что Солнце не разумно, а божество должно обладать всеми мыслимыми достоинствами. Поэтому совершенный бог должен быть подобен совершенному человеку.

– Ясно. А теперь скажи-ка, Лиллий в последнее время не совершал дорогих покупок?

– При чем тут…

– Отвечай на вопрос!

– Ну да, он недавно купил боевого коня и дорогой плащ. Сказал, что в Сюдмарке скончался его друг и завещал ему часть своего состояния. Коня он подарил мне…

– Прекрасно. Так вот, чтобы мысль о горе Лиллия не омрачала тебе радость от такого роскошного подарка, спешу сообщить тебе, что никакой друг у Лиллия не умирал и никаких денег никто ему не завещал.

– Но… откуда ты знаешь?

– Из его собственной переписки.

– Но… ты… неужели ты…

– Не я лично, но, разумеется, все письма Лиллия – и официальные, и личные – просматриваются и копируются в нашей канцелярии.

– Но это же бесчестно!