– Ну что, есть?

– Есть, – подтвердил мужчина. – Сейчас едва мерцает над самым горизонтом, но к полуночи поднимется выше и разгорится.

– И что?

– И все будет в порядке.

– Ну да, конечно! В порядке! С какой радости? Может быть, ты сумел уломать ту рыжую стерву? Или хотя бы нашел Дея?

– Ну, положим, не сумел, – спокойно ответил мужчина.

– И не нашел. А я нашла. И знаю, что в Колдовскую Ночь он попытается совершить превращение над королем-оборотнем. Так что времени у нас нет. Либо Кольскег станет сегодня богом, либо твоя Десси. А ты, видишь ли, не сумел ее уломать. Рассказать тебе, что Кольскег сделает с твоими любимыми Кельдингами, едва превратится? Или у тебя у самого хватит воображения? А ведь тут даже я едва ли смогу помочь. Силой мы будем равны, но я всего лишь женщина из Луса. Под его колыбелью лежал меч, а под моей – веретено.

– Десси уже стала тем, кем хотела. Второй раз она превратиться не сможет, – ответил мужчина, не обращая внимания на последние слова женщины.

– И что? Что мы будем делать?

– Мила, дорогая, успокойся. Ты сделала свою работу – помогла Кельдингам выиграть битву. Теперь дай мне сделать свою. Я сказал тебе, что все улажу. Обещаю, к утру нынешней ночи нас будет четверо, а Кольскег убежит с поджатым хвостом.

– Я не Мила, мое имя Аэта! – Теперь уже женщина не пожелала дослушивать своего собеседника. – И я тебе не верю.

– Меня это по-настоящему печалит, – со вздохом отозвался бог Судья. – Впрочем, тебе и не нужно мне верить. Подожди немного. Пусть Олень-Звезда поднимется над горизонтом еще хотя бы на ладонь, и ты сама все увидишь.

* * *

Женщина замолчала и словно застыла в своем кресле, ни единым движением не выдавая нетерпения или недовольства. Мужчина тоже не шевелился, и лишь хвостатая Олень-Звезда медленно совершала восхождение к Мечу Шелама, возвещая наступление Колдовской Ночи.

Вдруг женщина вскинула голову, приложила руки к вискам и закрыла глаза.

– Бежит твоя… дура в передничке, – проворчала она. – Избавься от нее поскорее, ладно?

– Я ж говорю, не беспокойся, – улыбнулся мужчина. – Избавлюсь.

Внизу хлопнула дверь, застучали стремительно по лестнице каблучки, и на пороге чердака появилась Дари, прекрасная, стремительная и испуганная, как падающая звезда. Щеки ее раскраснелись, волосы разметались от быстрого бега, полные слез глаза стали просто огромными. Взгляни на нее сейчас Рейнхард, Аэллис, Тамиас Мазила или любой другой человек, одаренный воображением, они не усомнились бы, что перед ними влюбленная королева или даже богиня, переодетая служанкой.