– Простите, Прелат, – Поль больше не мог молчать, он видел, какие муки испытывает лежащий перед ним человек. Весь ужас этой войны он пропускал через себя. Он испытывал все муки умирающих, страдающих и раненных гореванов, и при этом продолжал жалеть своих врагов. Для Поля это выглядело чудовищно. – Но вы говорите ересь. Как можно жалеть своего врага?

– Вы очень молоды, вы очень наивны, вы мало прожили на земле. Враг, он такой же, как вы и я, только сознание у него другое. А сознание, оно продукт брожения среды. Вы судите летиан за то, что они летиане, но разве можно судить их за это. Какой у них был выбор, они родились такими, они жили среди подобных себе. Для них лозунг «Убить горевана» – то же самое, что почистить зубы перед сном. Они никогда не задумывались об этом. Они привыкли к ненависти к нам. Они живут в клетке, в резервации, построенной когда-то их прадедами и прадедами их прадедов. Жизнь в клетке уютная и сытая, а если пожелать странного, разрушить клетку и вырваться за грань, тебя посчитают сумасшедшим и запрут в желтом доме. Либо ты уйдешь туда, где для такого, как ты, есть место. Таким был Егерь. Я видел главной целью своей жизни – показать таким странным людям выход из клетки. Я верил, чем больше людей покинет клетку, тем хрупче и ненадежнее она станет.

– Простите нас! – произнес Дизель. – С нашим появлением среди вас началось все это. Мы виноваты в том, что летиане теперь убивают вас. Из-за нас летиане прорвались в ваши туннели. Они испугались нас и решили уничтожить все свидетельства своих преступлений. Мне очень жаль!

– Неважно, кто стал катализатором. Две волны, стремящиеся навстречу друг другу, рано или поздно столкнутся. Вы тут ни при чем. Я рад, что вы прилетели. Вы вернулись домой.

Прелат захрипел, закашлялся, и его глаза закатились. Тело горевана забилось в судорогах.

Поль видел все страдания Прелата, но ничем не мог ему помочь. Это была его кара, наказание за допущенные ошибки и заблуждения.

Отдышавшись, Прелат посмотрел на Поля:

– Ты тревожишься за своих друзей. Не тревожься! С ними все в порядке. Они хотят вернуться домой. Но думают, что ты умер. Мы все так думали. Если ты поторопишься, то успеешь.

Прелат закрыл глаза и замер. Слышалось лишь его дыхание.

– Вы все правильно делали, – произнесла Майя, склонившись над Прелатом. – Если бы гореваны вели себя по-другому, они не были бы гореванами.

Прелат посмотрел на Майю и улыбнулся.

– Спасибо! Но времени больше нет. Я должен успеть кое-что сделать напоследок. Возьмите меня за руки. Побыстрее! Я могу не успеть. Умираю…