Светлый фон

Военный задавал вопрос за вопросом, а старик сидел неподвижно и внимательно смотрел на него и молчал. Чем больше усердствовал лейтенант, тем глубокомысленней выглядело молчание старика.

Один из тех, кто был вместе с нами по другую сторону стекла, поинтересовался у своего соседа:

– Как вы считаете, адмирал, долго будет продолжаться этот цирк?

– А вы что предлагаете, прижать его к ногтю?

– Да. По-моему, мы лишь напрасно теряем время. Его прилет ни для кого не секрет. За ним наверняка наблюдали и русские, и корейцы. Или вы хотите выдать информацию только под нажимом общественности?

– Странный вы человек… Если мы и по-прежнему будем придерживаться версии, что это был всего лишь метеорит, никаких запросов не будет. Тема НЛО слишком скользкая, чтобы кто-то рискнул объявить, что считает НЛО реальностью.

– Перестаньте… У ваших людей есть способы его разговорить?

– Если только препарировать. Но наши медики не уверены в адекватной реакции его организма на «сыворотку правду». Может получиться как с теми, на базе пятьдесят один…

Дальше я не слышал. Все эти вояки собрались здесь в ожидании результатов. Только вместо зеленокожего человечка, знающего все на свете, они получили странного неразговорчивого старика, который никак не тянул на межзвездного путешественника. Если честно, то Тогот больше подошел бы на роль инопланетянина, чем этот судья.

судья

– Что дальше? – мысленно поинтересовался я своего покемона. – Они могут допрашивать его часами.

– Что дальше? Они могут допрашивать его часами.

– А ты предлагаешь вмешаться в происходящее?

– А ты предлагаешь вмешаться в происходящее?

– Нет, станем ждать. Достанем раскладушки и вздремнем, пока им не надоест заниматься дурью.

– Нет, станем ждать. Достанем раскладушки и вздремнем, пока им не надоест заниматься дурью

– Ну, насчет дури ты, наверное, прав. Судя по тому, как они себя тут ведут, наширялись они по самое не балуйся.

– Ну, насчет дури ты, наверное, прав. Судя по тому, как они себя тут ведут, наширялись они по самое не балуйся.

– И все же… Сделай старика невидимым, и пошагали.