«Официант» уже собирался уходить, когда я обратился к нему:

– И еще, почтеннейший, большое спасибо за крепкие напитки, но водка без пива – деньги на ветер.

Тот только кивнул и исчез.

– Похоже, Артурчик, ты собираешься нажраться, – с этими словами Тогот забрал у меня бутылку «Посольской», крутанул крышку и залпом вылил себе в глотку полбутылки.

– А ты, похоже, нет.

– Ну, во-первых, тут пить нечего, а во-вторых, непонятно, сколько мы тут проторчим.

– А чего мы, собственно, ждем? – поинтересовался Иваныч. – Чем тут сидеть, пошли бы знакомых поискали.

– Понимаете ли, господин Круглов, – покосился на медика мой демон, – существуют определенные правила, этикет, что ли. И если мы не хотим сойти за хамов и хотим, чтобы нас приняли как дорогих гостей, то должны этот этикет соблюдать.

– Отправиться искать знакомых сейчас – это все равно что… – Тут я замялся, подыскивая нужное сравнение. – Ну, это как если ты осенью в грязь и слякоть придешь в гости, и не снимая и не вытирая сапог попрешься в гостиную, оставляя за собой следы.

– Но ты же сам говорил, что эти посвященные придерживаются иной морали и выше всех этих наших условностей.

Все-таки тяжело иногда с этим человеком. Такое ощущение, что единственная извилина, которая у него есть, натерта фуражкой, а мозг до сих пор остался девственно чистым.

– Они выше наших морали и условностей, но это вовсе не означает, что они вообще плевали на мораль. Она у них есть, только другая.

– Да все это я уже слышал, – отмахнулся Иваныч. – И все-таки не могу я понять…

– Чего именно?

– Ну, к примеру, их кровожадности. Ведь они считают обычных людей чем-то вроде мяса.

– Понимаешь ли, они и правы, и не правы одновременно, – слово взял Тогот. – Возьмем среднего обывателя. Рассмотрим его жизнь: работа, которой он всячески старается избежать, так как в большинстве результат этой работы принадлежит не ему, а его семье, которую он завел, потакая своему половому инстинкту; полное отсутствие желания что-либо делать по дому… Ну, а после работы, если удастся, пиво-водка или телевизор.

У женщины: тяжкий домашний труд, который не оставляет ей времени для духовного роста. Животное существование. С другой стороны, я согласен с одним из ваших философов, который говорил о том, что в каждом человеке сокрыта целая вселенная. Только эту вселенную нужно открыть, ее нужно развивать. Нужна некая программа по интеллектуальному развитию, превращению человека из говорящего мяса в разумное существо, которое может думать о чем-то, кроме личного обогащения, желудка и существ противоположного пола. А пока их мысли прямы и незатейливы – это мясо.