– Эти… превращения… – Слова давались ему нелегко. – Словно маяк. Вспышка во тьме. А они сидят там и ждут… когда откроется
У негоцианта перед глазами тут же пронесся вихрь образов, воспоминаний о засаде в каменоломне, где погиб Фект. Ведьма пришла на зов Марты, а потом… да, он помнил, что сразу почувствовал запах…
– Аромат обмоченного могильного праха и жженого шиповника, что используют монахи для своих костров. Своеобразный букет, ошибиться невозможно!.. – зашелся хриплым смехом химера. – Чувствуешь? Она идет за тобой. И за мной. Что будем делать, джарах?
Глава 6
Глава 6
Негоцианта вновь скрутил острый спазм беспричинного ужаса. На кожу живота будто пролили раскаленное масло. Вдруг возникшее ниоткуда марево застилало взор. Стены подвала всколыхнулись и пошли рябью. Возникающие в земле тут и там щели смыкались, чавкали и походили на голодные рты. Набухшее дерево бочек сочилось кровавыми пузырями и оплывало, как свечной воск.
Пятясь назад, джарах шаг за шагом отступал к лестнице, ведущей наверх. Вернее, к тому обрубку, что от нее остался. Внезапно на периферии слуха скрипнула дверь. Посмотрев в том направлении, он с досадой понял, что хитрый Кеж обманул его и, заговорив зубы, улизнул через тот черный ход. И как только татуированный умудрился разглядеть его в этом кромешном аду? Или знал заранее?
«Чего ты медлишь?! Черт с ним! Уноси отсюда ноги! – надсадно закричала Марта. В ее голосе слышался неприкрытый страх. – Настройся на свой сигил, отправь сущность из плети обратно в Шуйтар!»
«А почему ты сама этого не сделаешь?»
«У меня не получается! Паскудная тварь хочет занять мое место!»
Падшая целительница все-таки доигралась. Но эта мысль не вызвала удовлетворения; Лаен понимал, что уж лучше она, чем та пакость, что обернула плеть.
Негоциант брел через бурлящий туман к лестнице, по щиколотку проваливаясь в зыбкий, будто песок, пол. Цель казалась так далека, что он едва различал ее в клокочущем мареве. Ноздри забивал запах жженого шиповника, могильный прах тонкой струйкой сыпался в легкие. Ему дико хотелось сделать глоток свежего воздуха.
С каждым пройденным шагом он все сильнее ощущал неповиновение собственной конечности. Хлыст то тянул вниз, то пытался оплести ноги, то тонул и застревал в едкой патоке, в которую превратилась земля. Где-то на задворках сознания истошно кричала Марта, смертным боем сражаясь за собственное существование. За его душу. За них обоих.