Не ожидав получить свободу, негоциант не успел сгруппировать ноющие мышцы и рухнул на колени, прижав к животу ожившее оружие. Послышались уверенные шаги, и перед глазами возникли ноги химеры. Ехидный голос насмешливо произнес:

– А я все-таки надеялся, что будет немного поинтереснее!.. – Вопреки браваде, в голосе татуированного слышалась усталость. Тем не менее гордость от победы над джарахом распирала его и требовала выхода. – Кончилось время вашего превосходства. Раньше ведь как было? Химеры вечно на вторых ролях… Служить софистам и зеркальным князьям, конечно, почетно, но ведь не так, как самому императору! А, джарах?

– Ты предал своего господина? – решил уточнить джарах, пытаясь выиграть время и собраться с силами. – Или атаман Трустино с помощью детей Мальки перелил в свои жилы благородную кровь?

– Этот червяк? – Татуированный рассмеялся. – Он мне такой же господин, как тебе тот боров-монах. На самом деле я служу Молочному Кузнецу, что правит Моровым лесом и его закопченной столицей… Ну как «служу»… контракт промеж нас. А предателями вроде как именно джарахов-то в народе и называют, разве нет? Кстати, забыл спросить, пока ты не сдох: на кого работаешь? Только не ври мне, что на местных атаманов… Хотя, может так статься, что ты в лесной столице тоже с тайным заданием?

– Зачем ты мне рассказываешь про себя?

– Так все равно же никто не узнает… – Химера пожал плечами и выгнул брови. – Я тебе мертвому язык вырву, на всякий случай, знаешь ли. Чтоб от переморта отличить совсем невозможно было.

– Где ты научился использовать магию Шуйтара? Эти мертвецы… так обычно действует трихина, одна из тварей живорезов. – Лаен знал, что у него есть шанс, поэтому интуитивно пытался узнать побольше об этой странной химере.

– А ты смышленый! – подивился химера. – И, похоже, ответов я не дождусь. Пора заканчивать и идти наверх, пока твои люди не вскрыли пузо атаману Трустино. Он мне еще нужен. Ну что, джарах? Ты готов сдохнуть во славу своего мертвого императора?

– Не сегодня, – ответил Лаен и попытался стегануть плетью снизу вверх, ориентируясь на ненавистный голос. Он понимал, что из такого положения удар выйдет недостаточно сильным, но надеялся хотя бы ошеломить противника.

Но сочившееся Шуйтаром оружие посчитало иначе. Уже во время замаха джарах понял, что ощущает его как продолжение собственной руки – разумное продолжение, которое угадывало намерения хозяина и слепо выполняло приказы. А еще он чувствовал чудовищную злобу, исходившую от твари, что вселилась в плеть. И она имела конкретную цель – сущность живореза, что сейчас напитывала химеру.