Он взглянул на Трию, которая смотрела на него не меняясь в лице.

– Одна из женщин умерла в первый же год. Вторая заболела во время второй жатвы, но выжила и пережила следующую весну. Это было во время уборки урожая… Мы пошли в сад – ха! в сад! – и там увидели ребенка. Мы не имели ни малейшего понятия, откуда он взялся. Девочке было лет семь, не больше восьми, однако по поведению она была сущий младенец. Такое довольно часто происходит на Окраине – разум старается избежать ужаса окружающей жизни. Мы взяли ее к себе. Иногда такого ребенка можно воспитать и научить чему-нибудь полезному. Когда женщина умерла, а урожай погиб, я взял с собой Трию и мы вернулись на Окраину. То было страшное время. Когда мы вернулись… я заболел, и Трия помогала мне. С тех пор мы вместе.

Макки был глубоко тронут этой историей и не смог скрыть свою реакцию. Он не считал, что должен ее скрывать. Своим новым досадийским сознанием он прочитал всю эту сагу, изложенную скупыми словами, как рассказ о событиях, которые были вполне обычны по меркам Окраины. Его, однако, взбесило другое содержание, которое он угадал в словах Гара.

Воспитание пан-спекки!

В этом был ключ. Арич и его присные хотели сохранить чистоту эксперимента: к нему допускались представители только двух видов. Но было бы очень информативно исследовать и приложение к эксперименту – пан-спекки. Это так просто. Берем человеческого ребенка, семь или восемь лет воспитываем девочку под влиянием пан-спекки. Потом стираем ей память и вручаем подходящим суррогатным досадийским родителям.

Было и еще кое-что: Арич лгал, когда говорил, что мало знает об Окраине, что Окраина была вне эксперимента.

Подумав об этом, он вернулся в соседнюю комнатку. Джедрик последовала за ним. Они молчали, пока Макки собирался с мыслями.

Наконец Макки заговорил и изложил Джедрик свои умозаключения. Закончив, он посмотрел на дверь:

– Я должен узнать как можно больше об Окраине.

– Эти двое – хороший источник сведений.

– Но, может быть, они нужны тебе для других целей, например для атаки на коридор Броя?

– Этими двумя вещами можно заниматься одновременно. Ты вернешься с ними в их анклав, как мой лейтенант. Это вызовет у них некоторую растерянность. Они не будут знать, как это толковать, но будут отвечать на твои вопросы. В своей растерянности они могут сказать то, что в противном случае утаили бы.

Макки обдумал ее слова. Да… Джедрик не задумываясь ставит его в опасное положение. Он окажется целиком и полностью на милости Трии и Гара. Кейла как будто говорила всем: «Смотрите! Вы не сможете влиять на меня, угрожая Макки». В каком-то смысле это служило ему защитой. По чрезвычайно коварным досадийским понятиям это устраняло многие угрозы и многое говорило об истинном отношении к нему Джедрик. Он решил давить на это.