— А кто же еще, — бросила она в ответ. — Ну! Я жду!

— Ее там нет, — плаксиво пожаловался Кобылин. — Я искал, но ее там нет. И не было… Даш?

— Она тебе сама сказала, куда собиралась! — гаркнула предсказательница. — Вспоминай! Ты знаешь ответ! Просто вспомни!

Кобылин на секунду задумался, роясь в шкафах памяти. Во всем теле образовалась такая воздушная легкость, что мысли опять путались. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Но ему нужно было держаться. У него была цель. Была.

— Черные горы, — выдохнул Кобылин и его голос стал тверже. — Она сказала. Черногория. И озеро. Черное озеро.

Пальцы пророчицы расслабились. По синим, почти черным губам скользнула легкая улыбка. Дарья наклонилась, быстро, как птичка, поцеловала охотника в лоб, выпрямилась и исчезла из поля зрения.

Ее место тут же заняла другая голова. Огромная, лохматая, с бородищей лопатой. В ней светилась полоска седины — как дорожный знак. Гриша — вспомнил Алексей. Ох, как трещит башка!

— Эти девчонки, — хрипло пожаловался Кобылин. — Они меня убивают.

Григорий, с тревогой смотревший в лицо охотника, расплылся в улыбке.

— Это он! — объявил он во весь голос. — Вернулся, сукин сын! Грузите его к остальным и сваливаем!

Кобылин моргнул, когда опять начала кружиться голова. Осоловело глянул вверх и почувствовал, как поднимается в воздух. Его держали много рук. Мелкие, девичьи, держали нежно и ласково. Мощные лапы охотников держали крепко, надежно. И были еще чьи-то невидимые, почти неосязаемые, принадлежащие тем, кого нельзя заметить, но можно почувствовать.

Мир перед глазами дрогнул, поплыл вбок, и Кобылин устало прикрыл веки, погружаясь в сон.

Глава 37

Глава 37

Кобылин протер полотенцем запотевшее пластиковое зеркало, швырнул мокрый комок в раковину и уставился на свое отражение. Крохотная ванная, отделанная голубой плиткой, была еще полна жара и по стенам ползли капли влаги.

Тренировочные штаны, которые Алексей успел натянуть на себя, прилипали к ногам. Футболку Кобылин пока не надевал. Стоя с обнаженным торсом, он внимательно вглядывался в зеркало, изучая хитросплетенье шрамов на своем теле.

Грудь и живот охотника походили на школьную доску, усеянную бесчисленными царапинами от мела. Некоторые шрамы были едва заметны — от них остались белесые намеки на былые повреждения. Другие же выглядели свежими.

Подняв руку, Алексей прикоснулся к припухлости на груди, напоминавшей крохотный бежевый вулкан. След от пули, полученной несколько часов назад. А кажется, что это случилось двадцать лет назад. Раны не затянулись волшебным образом. Просто выглядели так, словно сразу же после ранения тело прыжком сдвинулось во времени, дав время дыркам затянуться. И то, что некоторые дырки, определенно, были от смертельных ударов, наводило на мысли, что простым заживлением тут не обошлось.