Капитан сдержано кивнул, а муравей продолжил:

– Высоту полета вы будите регулировать с помощью подкачки или стравливания гелия, здесь проблем не должно возникнуть. Трехсот процентный запас летучего газа заряжен в баллоны и загружен на борт. После некоторых расчетов мы бы настоятельно рекомендовали вам осуществлять передвижение с помощью высотных воздушных потоков и использовать водородные двигатели только в безвыходных ситуациях. К сожалению, они оставляют в небе заметный инверсионный след, что может послужить демаскирующем фактором и серьезно заинтересовать тараканов. Так же особую тревогу у меня вызывают высотные шторма. Увы, они не редки в этих широтах. Поэтому при первых же признаках, а их вам укажет Месс, немедленно уходите на безопасную высоту или меняйте курс. Вам все понятно?

Капитан снова кивнул.

– Тогда не смею вас больше задерживать.

И муравьи принимавшие участие в проекте, оставив на стартовой площадке Месса, удалились на почтенное расстояние и выжидательно замерли, наблюдая со стороны за последующими действиями экспедиционеров.

Только вот дела у дружного экипажа с чего-то пошли в разлад и возле аэростата начали сгущаться тучи взаимного недопонимания.

Непонятно каким образом, но Месс почувствовал внутреннюю неуверенность Константина и заподозрил его в полной практической несостоятельности. Однако высказать свои сомнения вслух он не осмелился и решил излить свои опасения в желчно-вопросительной фразе:

– И на этом убоище мы с тобой полетим?

– Тундра ты поросшая мхом, причем с головы до пят. А еще мнишь из себя представителя высокоразвитой цивилизации, которому все по плечу.

– Попробовал отшутиться капитан но, видя, что фокус не удался, решил развеять все его сомнения бодрым заверением: – Мои далекие предки, между прочим, покоряли на этих летательных аппаратах многотысячные расстояния.

– ОНИ, а не ТЫ! – возразил муравей и в упор уставился на капитана.

Костя не отвел взгляда и с нарастающей угрозой почти что продекламировал:

– Если у тебя кишка тонка, то вообще можешь никуда не лететь. Подберу себе более решительного и отважного компаньона. Ладно… Ладно! Не сопи и, не пуская пар из ушей как рассерженный бык перед плащом тореро. Лучше скажи, чем тебе не нравится мое гениальное детище.

Муравей внезапно «здулся» и виновато опустив глаза, проскрипел, словно несмазанный механизм:

– Мне страшно Главнокомандующий. Ведь еще не один из моих соплеменников не путешествовал подобным образом.

Его откровенность подкупила капитана, и он решил больше не таиться. Они оба осознанно подвергали себя смертельному риску и поэтому имели полное право на достоверную информацию.