– Господа! – обратился к космопехотинцам Власов.

– Я новый человек на базе, и поэтому вполне могу высказать свое мнение и уж тем более выступить как независимый эксперт. Не смотря на мою личную неприязнь к старшему лейтенанту Булгаковой, я заявляю, что она все-таки права. Я очень тщательно осмотрел капитана Ярославцева, для тех, кто не в курсе, сообщаю, что сейчас он находится в биоизоляционной камере нашего инфекционного отделения. Зрелище я вам сказу не для слабонервных! Наш командир неизлечимо болен и действительно подлежит незамедлительному уничтожению. Более того, его останки и даже воздух в камере должны быть выжжены мезонными горелками. Существо, помещенное в изолятор уже не наш командир. Это биологически заразный мутант!

– Как ни тяжело признаться, но я солидарен с майором Власовым. Впервые, в своей многолетней практике, я сталкиваюсь с такого рода мутацией, – Волков говорил глухо, не поднимая головы. – Самое прискорбное во всей это истории заключается в том, что расширенный и всесторонний спектральный, биохимический и молекулярный анализ крови, слюны и поверхности кожи ни на волосок, не приблизили нас хоть к какому-то результату. Я не в состоянии определить возбудителя заболевания и способы передачи инфекции. По-человечески мне жаль Константина! Но долг врача, и элементарные меры безопасности, вынуждают меня согласиться с мнением исполняющего обязанности начальника экспедиции.

– Вот поэтому, и только поэтому господа я отдала письменный приказ о ликвидации биологически опасного мутанта! – Булгакова сделала ударение на последнем слове.

– Капитана Ярославцева, а не мутанта! – не на шутку разошелся Зимин. – Нашего командира, которого вы предали, а теперь пытаетесь, чтобы и мы сделали тоже самое. Возьмите себя в руки господа! Ведь докторишки не доказали нам что…

– Какие доказательства вам еще нужны?! Ступайте к биоизоляционной камере. Все, кто пожелаете! Глаза и уши не обманут вас. И я уверена, вы убедитесь в моей правоте, – Елена вела себя напористо, и пыталась сломить неорганизованное сопротивление Ангелов. Она уже добилась возвращения новобранцам оружия. Ведь среди них насчитывалось одиннадцать бойцов, подписавших контракт о посильном сотрудничестве с контрразведкой. Одиннадцать стволов – это не плохо! Еще два агента стажера, с первым уровнем подготовке были в ее горячем резерве.

В случаи явного неповиновения со стороны обескровленных последними потерями старожилов, они представляли довольно весомый аргумент, чтобы заставить остальных прислушаться к ее мнению.