– Хуже сер! Дормидонтов является лидером неформальной организации «Братья славяне». Ее члены крайне фанатичны и хорошо натасканы в боевом отношении. Это спаянная железной дисциплиной группировка, образованная им для каких-то целей внутри отряда. Можно сказать: «Государство в государстве», со своим бытом, обычаями и традициями. А раскраска на нем сугубо ритуальная.

Согласно, древнеславянским летописям, она наносилась на лица геройски погибших в сражение воинов перед самым погребением. По-моему этот парень откровенно демонстрирует нам свою решимость.

– Может, накроем их залпом из лучеметов и начнем штурм? – неуверенно предложил Главный инженер бригады, поигрывая десантным ножом.

– Нельзя! – категорично возразил генерал. – До окончания ультиматума два часа. У нас связаны руки! И я, тем более, не собираюсь войти в историю военного искусства как истребитель парламентеров. Это преступление против правил ведения войны. Опускайте центральную аппарель… Навести порядок на столах… Спрячьте пивные банки… По местам макаки, живо, живо!!!

Вскоре Ярославцев и Дормидонтов степенно и торжественно поднялись на борт флая.

– Ну вот! Отчизны – блудные сыны пожаловали! – заворчал себе под нас комбриг, однако, будучи наслышан о заслугах Ярославцева, и в душе преклоняясь перед смелостью космопехотинцев, воздержался от открытой демонстрации неприязни, и принял их, привстав за раскладным столом.

– Располагайтесь товарищи офицеры, и постарайтесь как можно быстрее доложить нам цель вашего визита? – с вымученной вежливостью поинтересовался старик.

– Капитан Ярославцев сер.

– Капитан Дормидонтов сер.

Офицеры, как положено, отдали воинское приветствие и устроились рядом, на складных стульчиках.

– Разрешите уточнить сер, – Костя сложил руки на груди, и смотрел генералу прямо в глаза, – с какой целью вверенная вам бригада окружило наше убежище?

– Стоп капитан! – последние капли политкорректности отскочили от Колокольникова как от раскаленной плиты. Командующий побагровел: – Вы, что уважаемый с дуба рухнули?! Вот уже вторые сутки, как мы торчим на Золотаре, и давно уже дали ответ на все ваши «Почему?» в ультиматуме.

– Прошу прощения сер! Ультиматум это бумага. Она стерпит все. Некоторое время назад я благополучно вышел из комы. То, что довели до меня подчиненные это одно. Я же всегда предпочитаю лично разобраться в ситуации.

– Нам с вами не о чем говорить, и не в чем разбираться капитан! Министр обороны обвинил отряд в дезертирстве и приказал мне вернуть вас в строй, или уничтожить! – генерал опустил глаза, делая вид, что занять поисками ручки в одном из пеналов стола.