– Я знаю, кто вы, доктор Адам, знаю, что вы умны, но это не только ваша благодать…

Октябрь наконец взглянул на меня, и испуг начал перерастать в панику. Мне был знаком этот взгляд. Так смотрят люди, уставшие от жизни среди простейших, среди амеб, к коим они относят львиную долю населения Земли. Я именовал это взглядом скучающего гения. Это походило на правду. Самый разыскиваемый серийный убийца Калифорнии, вместо фоторобота которого до сих пор было пустое место. Он водит ФБР за нос уже много лет и собирается продолжать эту игру.

– Никогда так не считал, – ответил я и посмотрел на экран.

Приятно обставленная комната с тяжелой мебелью, кожаным массивным креслом и книжным шкафом вдоль стены. Алиса сидит в этом кресле и кажется ребенком на его фоне. Ноги не достают до пола несколько сантиметров. В весьма умиротворенной обстановке, похожей на кабинет психотерапевта, бросается в глаза лишь металлический ошейник шириной с пачку сигарет. Она сидит спокойно, положив руки на колени, и смотрит в сторону камеры.

На ее лице также играют блики от невидимого экрана, и Алиса то и дело брезгливо отворачивает голову. Вслед за этим все ее тело вздрагивает, и она быстро возвращает взор к экрану.

– Быстро учится, хотя упрямая как черт, – усмехнулся Октябрь, проследив мой взгляд, – но ничего, пара недель – и у меня будет отличный материал.

– Зачем ты здесь?

– Адам, не унижай себя такими вопросами, просто начинай говорить. – Октябрь похлопал по дивану ладонью, приглашая меня сесть рядом.

– Разоблачитель… – тихо произнес я и, обойдя стол, сел в кресло в трех шагах от него.

– Вот видишь. – Октябрь вновь откинулся на спинку дивана. – Ничего сложного! Прошу, продолжай.

– Нет, спрашивай, что тебя интересует. Насколько понимаю, до утра я не доживу, так что играть по твоим правилам не имеет смысла.

Октябрь нахмурился и внимательно изучил мое лицо, останавливаясь цепким взглядом на каждой детали, от подбородка до кончиков ушей. На садиста, пытающего людей, он совсем не походил. Внимательные глаза на благородном, чуть заостренном лице с еле заметной впадинкой на утонченном подбородке. Гладковыбритый, в одежде простой, но удачно подобранной, он казался скорее успешным диктором новостей. Его спокойствие оставляло не так много вариантов: либо я уже мертв, но пока не знаю этого, либо он выберет что-то простое и изящное вроде пули в висок или капельки яда на язык. Если он умен, а в этом сомневаться не приходилось, то мог бы отравить меня, пока я валялся на кровати. Но он не сделал этого, а это вопрос…

Я мысленно перебирал варианты и в итоге с удивлением обнаружил, что рассуждаю о собственной смерти с каким-то странным равнодушием и смирением. Отогнав панические мысли, я вернулся к анализу ситуации, в которой холодная голова куда нужнее.