Перед самой смертью юноша пришел в себя и около получаса лежал молча, не стоная, смотря на них каким-то усталым, даже где-то жалким взглядом. И лишь потом они поняли, что он просто прощался… А затем прикрыл глаза, глубоко вздохнул и умер.

На следующее утро они поволокли его тело к дальнему провалу, похоже, когда-то бывшему гигантским водоводом, в который все Руины сбрасывали своих умерших. Что с ними происходило дальше – никто точно не знал, но большинство сходилось на том, что останки оприходовали крысы и мангусты, также не упускавшие возможности полакомиться свежей «убоинкой». Но местных это никак не волновало. Главным для них было, чтобы трупы не оставались в месте, где жили или просто ходили люди. А всякие там ритуалы или хотя бы публичное выражение печали – да муть все. Сдох – отмучился.

Вечером Тэра впервые поменяла заработанное не только на «тошновку», но и на миску вонючей жидкости, которую местные использовали, чтобы развеселиться или… забыться. Это пойло они, давясь, скорее даже не выпили, а вылакали вечером, после работы. Оно было отвратным на вкус, и от него слегка мутило, но иного антидепрессанта в Руинах не существовало…

Как же им наутро было плохо! Возможно, именно поэтому они не сразу отреагировали на то, как Тивиль молча встала и размеренно, будто универсальный шагающий погрузчик, вышла из норы. Некоторое время все сидели, мучаясь тошнотой и головой болью, пока Анакроет, морщась, не бросила в пространство:

– Что-то Тивиль долго не возвращается.

И все находящие в норе сначала молча переглянулись, а затем бросились наружу…

Они увидели девушку, когда та была уже в трех сотнях шагов от развалин одного из небоскребов, у которого, как они знали, сохранился приличный кусок чудом держащейся пожарной лестницы. Догнать же ее удалось только тогда, когда Тивиль уже добралась до конца лестницы и вышла на надломанную, шатающуюся и уже наполовину обрушившуюся плиту, через десяток шагов обрывающуюся прямо в открытый провал, внизу которого возвышались завалы обломков от рухнувших этажей этого же небоскреба.

– Тивиль! – испуганно закричала Эмерна. – Остановись!

Девушка никак не реагировала на крики, топот и шумное дыхание за спиной, продолжая молча брести к самому краю.

Тэра, бежавшая впереди всех, прыгнула и успела ухватить девушку за руку буквально за шаг до разлома.

– Ну что ты, девочка моя… что ты… – забормотала она, прижимая Тивиль к себе, – ну зачем так-то? Пройдет это… все пройдет… ты выздоровеешь и станешь такой же красивой, как и раньше… Пойдем, Троекат, наверное, с ума там сходит… – Она говорила и говорила, гладя девушку по голове и прижимая ее к себе, но Тивиль, не проронив ни слова, отрешенно смотрела в одну точку. Всю обратную дорогу в нору она тоже молчала, не реагируя на причитания и плач остальных. Механически переставляла ноги, будто действительно была шагающим погрузчиком на распределительном терминале.