Красноярский край,

пос. Щебеночный Завод,

23 июня, понедельник, 10:45.

Радиационный фон: 27–37 мкР/ч.

Пейзаж за многослойным бронированным стеклом жилого вагона выглядел уныло и обыденно. Гвардии полковник Ракетных войск стратегического назначения Евгений Анатольевич Гармаш отрешенно разглядывал небольшую лесопилку, приткнувшуюся прямо к железнодорожной насыпи. Ржавая покосившаяся бытовка с самодельным умывальником из пластиковой канистры у входа, трехосный лесовоз «КрАЗ» грязно-зеленого цвета, ровные ряды бревен и горбыля. За бытовкой – блестящий бок иномарки, чуть в стороне мангал, складной столик и туристические стулья.

– Все, как всегда, – выдохнул Гармаш и прикрыл глаза. Будничность открывавшейся снаружи картины его не пугала – скорее до дрожи пробирала неприятным, потусторонним холодком и неестественностью. Полковнику казалось, что буквально через секунду-другую лесопилка оживет: взревет мощным двигателем лесовоз, над мангалом закружится дымок, разнося по округе аппетитный аромат шашлыка, а из бытовки выползут сонные работяги, подгоняемые пирующим с утра пораньше начальством. Вот только секунды шли, а ничего подобного не происходило. Да и как оно могло произойти, если привычный мир перестал существовать, надежно укрытый грибовидными облаками ядерных взрывов, а Гармаш лично приложил к этому руку, отправив куда-то в сторону Западного побережья США пару баллистических «Ярсов».

– Все, как всегда, – повторил полковник. Ему вдруг безумно захотелось выкурить сигарету, что на боевых железнодорожных ракетных комплексах запрещалось категорически. Последний раз он курил вместе с остальными офицерами сразу после пуска ракет, прямо в командном вагоне. Курил и плакал, впервые за десять лет после смерти матери. Стыдно не было – плакали в тот день многие, а подполковник Уваров вообще попытался застрелиться из табельного «Макарова». Гармаш вовремя заметил, как тот попытался незаметно выйти в герметичный переходной тамбур между вагонами. В результате сумбурных, но решительных действий полковника, Уваров лишился зуба и кобуры с пистолетом, зато обзавелся внушительным синяком и возможностью еще раз все обдумать.

– А что там должно поменяться, Жень? – Сидевший напротив майор Селезнев задумчиво покосился в окно и пригладил ладонью редеющую шевелюру. Гармаш угрюмо пожал плечами.

– Не по себе мне, Андрюха, – немного помолчав, сказал он. – Вот лесопилка эта. За ней ведь деревня, наверное, километрах в двух-трех. Дальше трасса, заправка какая-нибудь, потом деревня побольше…