Я медленно перевернулся на живот и встал на четвереньки. Крепко он нас приложил. Да, но и мы нанесли ему существенный урон, вряд ли он сумеет за день отрастить себе новый хвост и вылечить крыло, лапы и шею. «Разве что ему помогут», — многозначительно заметил внутренний голос. Да! Летучие коты, у нас же за кулисами есть некий очень страшный персонаж. И предположение, что девушек дракон ворует для него, кажется мне очень правдоподобным.

— Энрик! Ты как? — взволнованно спросил Гвидо, спешиваясь.

— Нормально, — проворчал я, — а Алекс?

— Так же, как и ты, — ехидно заметил Гвидо. — Нормально.

Я оглянулся на Алекса — даже нормальнее меня: уже на ногах. Я чувствовал себя так, словно меня постирали в автоматической прачечной, отжали, но забыли прополоскать.

Я приходил в себя, стоя на одном колене, когда комитет по встрече рискнул вылезти из своего убежища.

Друзья тоже не зевали, и через мгновение вокруг меня установился заслон. Опираясь на меч, я поднялся на ноги, а то эти ужасно храбрые крестьяне, кажется, решили, что теперь-то сумеют с нами справиться.

— Ну?! — поинтересовался я угрожающим тоном. — Если вы такие крутые, что же он, — я кивнул в сторону улепетывающего Бармаглота, — всё еще летает? Или он чей-нибудь родственник? — поинтересовался я ехидно.

— Свят! Свят! — закрестились крестьяне.

— Тогда в чем дело? — Я продолжал говорить напористо и с угрозой в голосе: всего лишь тень слабости и неуверенности — и они на нас набросятся.

Вперед протолкался старец с посохом, пребывание в убежище не пошло на пользу его ухоженной бороде и черному балахону — одежда была испачкана в известке, а белая борода припорошилась золой, но вид у него все равно был величественный. Он откашлялся:

— Кхе, кхе, храбрые рыцари, нам ведь тут жить. Вы уедете, а дракон вернется, — в его голосе появились просительные интонации — то, что надо.

— Значит, надо добить его сегодня, — невозмутимо откликнулся я.

Крестьяне заулыбались, непонятно только чему: обрадовались вот-вот грядущему избавлению от напасти или не решаются вслух посмеяться над моей самоуверенностью. Надо ковать железо, пока горячо, поэтому я не стал дожидаться явного согласия старца (может, его еще и не будет):

— Нам нужен травник или лекарь, — резко заявил я, — проводник до драконьего логова и, — я сделал многозначительную паузу, крестьяне замерли в страхе, — умыться и пообедать.

Облегченный вздох разнесся над площадью — ничего сверхъестественного от селян не потребовалось.

Сразу же закипела лихорадочная деятельность: наши лошади были пойманы и приведены к коновязи, нас пригласили в большой каменный дом на площади, принадлежащий старцу (он оказался церковным старостой и самым авторитетным человеком в селе). Священник пару недель назад погиб, пытаясь при помощи слова божия и крестного знамения изгнать дракона. Что ж, настоящий мученик: храбрый и глупый.