– Да, по мне же видно.

– Но по силуэту выглядите как суперколвер.

– Увы, суперколверы так не считают.

– И все-таки вы не чистокровный варвар?

– А какое это имеет отношение к делу? Варвар ли, чистокровный, нечистокровный, канзас, гоберли?

– Нам нужно выяснить вашу мотивацию.

– Я хочу победить и свалить отсюда – чего уж очевиднее? Об этом здесь все мечтают.

– Ну даже в случае, как вы говорите, «победы» преступники останутся преступниками и станут отбывать свой срок как положено. И возможно, в условиях, куда менее либеральных, чем в здешних гарнизонах.

– Такая свобода никому не нужна. Люди в тюрьме имеют какую-то определенность и перспективу выйти на свободу по окончании срока. А в гарнизоне все сидят на самопальной наркоте. Так что, по мне, лучше какая-то определенность. Да и доля патриотизма в этом есть, не хочу я, чтобы непонятная плесень продолжала пожирать планету за планетой.

– То есть это ваша мечта?

– На данном этапе – да.

– А в перспективе что вы планируете? Мечтаете о том, чтобы ИСБ решила ваши проблемы с законом в качестве приза?

– Я знаком со спецслужбами давно и отдаю себе отчет, в чем на них можно рассчитывать, а в чем нет.

88

Брейн понимал капитана. Тому нужно было собрать максимум информации от первого лица – объекта-инициатора. И тут годилось все – от политических взглядов до общего мировоззрения, сексуальной ориентации и кулинарных пристрастий.

Все слова и интонации капитан сейчас записывал на скрытый носитель, чтобы позднее загрузить в сервер, который, подключив почти безграничные архивы ИСБ, сумеет достаточно точно сказать, чего ожидать от этого парня.

– О, внизу море! – удивился Брейн, когда под ними внезапно разошлась облачность.

– Любите море? – тотчас ухватился капитан.

– Теплое море. Когда-то мечтал о домике возле теплого моря.

– И что, не сложилось?