– Капитан Шеридан. Я здесь уже полгода.

– Много повидали?

– Учитывая специфику места – да, много.

– Прыжки часто бывают?

Капитан помолчал, прикидывая, имеет ли право рассказывать.

– Собственно, прыжки лавы тут не новость, но статистика имеет значение.

– Даю слово, что не скажу своим сослуживцам и начальству, – пообещал Брейн.

– Хорошо. Что касается материка, три-четыре прыжка в день мы фиксируем.

– На несколько сотен гарнизонов?

– Да, порядок такой. Теперь моя очередь – после того как мы определили, кто мог послать сообщение, мы, естественно, стали поднимать всю информацию о вас…

– И что?

– И очень удивились. Информационные следы от вас идут нечеткие, иногда даже раздваиваются и растраиваются, как будто речь идет о разных персонах. Где-то следы и вовсе обрываются.

– Но это вопрос не ко мне, а к тем, кто эту информацию добывал, классифицировал, хранил и писал отчеты, чтобы угодить начальству. Согласитесь, что я не один такой путаный, что касается биографии.

– Да, случались и другие подобные случаи, но, учитывая вашу инициативу, поданную как донос на себя, а в особенности тему доноса, ваша, как вы выразились, «биографическая путаность» выглядит совсем иначе, чем разгильдяйство пары-тройки агентов и работников спецархива. Тут не случайность, тут попахивает системой.

– От меня вы чего хотите, капитан? Вы же конторский и должны понимать, что я могу вам напеть чего угодно, но никто, кого я упомяну, моей версии не поддержит. Иногда сотрудниками жертвуют. Вот перед вами такая жертва. Мало того, подобное с моей персоной, к сожалению, случалось не единожды. Теперь прикиньте, сколько раз завязывались мои биографические узлы, чтобы покончить со мной. Но так получалось, что я выворачивался.

– И в результате позади вас все вот так и запуталось.

– Вот вы и начинаете понимать.

– Но это может сойти только как версия.

– Не нравится эта версия, давайте обсудим вашу, – предложил Брейн.

– Скажите, а вы варвар?