— Эй, добыча, тебе есть куда идти? — поинтересовался Альтис, выполняя требование эльфийки.

— Да-да, конечно… — закивал Ларт, послушно делая еще несколько глотков. — Я не могу выразить степень своей благодарности… Я в неоплатном долгу перед вами…

— Перед ним вся империя в долгу! — фыркнула эльфийка. — И не только Серебряная.

— Тему долгов оставим! — резко оборвал Альтис. — Забудь. Спрошу по-другому, раз ты такой непонятливый. Тебе есть куда идти, чтобы тебя ждали друзья, а не враги и чтобы тебе совершенно неожиданно не перерезали глотку?

— Д-да, — повторил мужчина несколько неуверенно.

— Лжет, — констатировал Волк, вернувшийся из разведки. — В общем, берем с собой утопленника и идем обратно, нас дети ждут. Я для малышки уже купил все, что нужно.

— Все? — удивился Альтис.

— Да тут кое-кто из хранителей обитает, — признался Волк. — Он мне должен был.

— Понятно, — кивнул демон, больше ничего не спрашивая. Протянул руку аристократу: — Пойдешь с нами, а когда рана заживет, сам решишь, что делать дальше. Кстати, теперь можешь представиться и перестать быть добычей.

Мужчина несколько мгновений смотрел в синие глаза, совершенно ничего не понимая. Потом схватился за протянутую руку, встал на ноги.

— Герцог Каэллийский, Ларт Третий, — наконец представился спасенный, приложив к сердцу ладонь.

— Славен? — удивился Арох. — Ал, ты смотри-ка! И правда он!

— Лихая рыбка водится в Уллэ! — хмыкнула воительница, стоявшая тенью за спиной демона.

Герцог Каэллийский прославился тем, что потратил почти все свое личное, весьма немалое состояние на армию и войну. Он обеспечил почти треть армии лучшими доспехами, самым лучшим оружием и оплачивал расходы. Да и сам не раз участвовал в битвах.

С прозвищем и вовсе была целая история. Герцог заработал его за нетерпимое отношение к разгильдяйству и мерзким поступкам среди своих сослуживцев. S’leaw’en с изначального переводилось как «благородный воин, никогда не пятнавший дурным поступком свою честь». Изначальным в совершенстве владел далеко не каждый, и акцент серебряного языка превратил герцога в Славена.

После окончания войны герцог был не богаче самого нищего барона, но как-то ухитрился поправить свое плачевное финансовое состояние. И вот теперь он оказался в реке, с ножом под ребрами…

— Идем, S’leaw’en, — сказал Пламенный. — Серебряные воины своих не бросают. Не хочешь — можешь не рассказывать, как дошел до жизни такой.

Побратимы направились вверх по улице. Алина приостановилась, склонилась к трупу Регана, так и оставленному посреди дороги. Потянула из-под рубашки простой кожаный шнурок, вытащила деревянную подвеску в виде звезды, больше похожей на розу ветров. Перевернула… Пиктограммы изначального языка читались так же легко, как серебряные руны.