— Отлично. Тогда можете приступать к выполнению наряда на уборку.

— Простите, сержант. Разрешите обратиться.

— Разрешаю.

— Разве выполнение нарядов с сегодняшнего дня? Я только из больницы.

— И что? Насколько мне известно, вы здоровы и в прекрасной форме.

— Тогда почему меня не пускали на занятия?

— Потому, что таково было распоряжение вашего ротного командира. Где найти коменданта по территории знаете?

Девушка угрюмо молчала.

— Курсант Суртсдоттир, у вас проблемы со слухом?

— Нет, сержант, — выдавила Альдис.

— Тогда приступайте к выполнению наряда.

— Слушаюсь, сержант.

Кулаки сами собой сжались. Чтобы успокоиться, пришлось впиться зубами в ладонь.

Еще неделю назад Альдис без малейшего ропота и внутреннего протеста приняла бы наказание. Жесточайшая внутренняя самодисциплина была ее опорой, ее костылями и защитой от внешнего мира.

Все изменилось. Она недопустимо расслабилась, размякла. Пребывание в больнице и общение с подружками не пошло на пользу: Альдис перестала ждать подвоха от внешнего мира. С нее словно содрали панцирь, и теперь любое недоброе слово или взгляд задевали в тысячу раз сильнее, чем раньше.

Душу нельзя держать нараспашку — в нее любой будет рад плюнуть. Курсантка выдохнула и мысленно поблагодарила сержанта Сигрид за урок.

За комендантом пришлось побегать. Низенький круглолицый чжан был просто неуловим в своих стремительных перемещениях по острову. Раз за разом Альдис слышала, что он «ушел секунду назад» и «только что был здесь». Она уже отчаялась выполнить распоряжение ротной и начала подозревать, что комендант по территории — существо мифическое, вроде Тысячеликого или Волчьей бабы.

Мифический персонаж оказался низеньким, сухопарым чжаном. Он воплотился в реальность только на северной окраине острова, где вел продолжительный и весьма оживленный спор со своим коллегой — комендантом порта.

Огромный мрачный бхат с широкими, густыми, как щетки, бровями и усами, нависал над миниатюрным чжаном, отчаянно жестикулируя. Громоподобный голос бхата заглушал даже рев прибоя, руки вертелись подобно лопастям ветряка, а рожам, которые он корчил, позавидовали бы бхатские демоны-ракшасы.