— Я правильно понимаю, что без обещания ты мне ничего не скажешь?

— Да.

— Ну что же…

Бранаг показательно заинтересовался тарелкой. Он доел кашу, собрал остатки подливы с помощью лепешки, снова промокнул губы и только тогда поднял глаза на женщину.

— Сказал бы, что умираю от любопытства, но на самом деле мне все равно. Даю слово, что не буду рассказывать о нашем разговоре без прямого приказа руководства. Теперь удиви меня, чтобы я не жалел о своем обещании.

— Рагнар Иварссон, выпуск прошлого года. Помнишь его?

— Эрл с амбициями мэйджора Горнего Дома. Конечно, помню. — Он побарабанил пальцами по столу. — Знаешь, это неожиданно. Рагнар. Выпуск прошлого года. Не Гудиссон. Меня все сейчас о нем спрашивают. Это ведь не уловка с твоей стороны, Сигрид?

— Мне неинтересны сплетни.

— Все так говорят. А потом пытаются выяснить подробности, словно я свечку над ними держал. «Стриж» и наставница, такой позор, наши древние традиции, отсутствие надзора со стороны ротного и еще много громких слов… — Он скривился, явно уязвленный. — Можно подумать, я обязан день и ночь стоять на страже нравственности!

— Мне неинтересны сплетни. Мне интересен Рагнар Иварссон.

— Зачем он тебе?

— Надо.

Бранаг раздраженно отодвинул пустой стакан. Эта женщина его нервировала своей холодностью и целеустремленностью. Он и сам не прочь был иной раз изобразить этакого инеистого великана, которому все безразлично и никто не нужен. Но рядом с Сигрид удержать искомый образ не получалось.

Наверное, потому, что одноглазая ничего не изображала.

— А, сожри тебя йотуны, это надо было включать в условия сделки! Ладно. Что тебе рассказать про Тара? Давать отчет за все пять лет, в течение которых я пытался выбить из этого парня бестолочь, — слишком утомительно.

— Тара — это кто?

— Не «Тара», а Тар. Это Рагнар. Так его прозвали ребята. В честь чжанского горного козла. Рагнар был таким же упрямым. И прыгал по горам немногим хуже.

— Он плохо учился?

— Почему плохо? Хорошо учился. Был одним из лучших на курсе.

— Значит, проблемы с пилотированием?