— Что, я не первый, кто тебе так душу изливает?

— Я похожа на человека, которому все изливают душу? Ты не первый, кто спрашивает себя снова и снова: «Мог ли я что-то сделать?»

Клид моргнул.

— А… понял. Давно?

— Давно. Пятнадцать лет назад. Мой первый выпуск.

— И что с ней?

Сигрид отвела взгляд:

— Умерла.

— Вот и с Таром так. Парень получил назначение на Северный Обрыв и погиб там как герой. Знаешь, я не удивлен. Такие долго не живут. Я даже не удивлюсь, если выясниться, что перед смертью он избил командира базы и сбежал из карцера, чтобы совершить свой подвиг. Это очень в духе Тара. Но как же жалко…

— Жалко, — согласилась ротная. — Значит, ты больше ничего не слышал о Рагнаре?

— Нет. — Бранаг встал. — Знаешь, спасибо за разговор. Наверное, мне он был нужен.

— Пожалуйста.

— Не скажешь, зачем тебе это?

Женщина покачала головой.

— Ты ведь делаешь это не по заданию какой-нибудь хитрой задницы из Небесного Ока?

Между душеведами и ротными за много лет совместной работы укрепилась стойкая неприязнь, тщательно скрываемая обеими сторонами.

— Не оскорбляй меня.

— Ладно, извини. Скользкая сволочь Гуннульв три раза пытался вызвать меня на неформальный разговор. Не понимаю, откуда такое внимание к моему душевному здоровью.

— Интересно.

— А мне — нет. — Ротный приложил кулак к груди в ритуальном приветствии и вышел.