— Это чей там писк? — Он увидел Альдис, занявшую боевую стойку, и голубые глаза зло сузились. — Уйди, женщина. Я не бью самок.

— Отпусти его, — потребовала девушка.

— Любишь грязь, подстилка? А как тебе понравится вот это? — Он размахнулся и ударил Дрону по почкам. С губ бхата слетел негромкий стон. — Что? Нравится?!

— Отпусти его, а не то…

— А не то — что? — издевательским шепотом переспросил сванд. — Что ты мне сделаешь?

Он нанес еще несколько ударов бесчувственному пленнику. После каждого удара Асбьёрн останавливался, чтобы бросить испытующий взгляд в сторону Альдис. «Давай, напади не меня. Напади, и мы повеселимся вместе», — говорили его бешеные глаза и раздувшиеся от предвкушения ноздри.

Девушка беспомощно оглянулась. Подонок знал, и она это знала — ей нечего противопоставить «соколу». Сванд не хочет нападать первым, но стоит дать ему повод…

Разве это остановило Дрону, когда он был один против троих?

Она шагнула назад, и Асбьёрн разочарованно скривился:

— Правильно, проваливай. Это дела мужчин.

«Жаль, очень жаль», — говорили его голодные глаза.

Еще один удар. Он убьет Дрону!

Альдис еще отступила, скрывшись в зарослях, и бешеный сванд наконец перестал смотреть в ее сторону. Теперь Асбьёрн полностью сосредоточился на бхате, выбросив девушку из головы, как выбрасывают балласт за борт.

Первый камень был слишком тяжел, второй оказался слишком легким. Третий крошился в руках… Эх, как бы сейчас пригодилась дубинка, оставленная у ручья!

Наконец руки нащупали продолговатый булыжник, подходящий по форме и размеру. С камнем в руках курсантка выглянула из кустарника. Асбьёрн отпустил бхата, пнув пару раз ногой напоследок. Потом почему-то отвернулся, издал странный смешок и сказал, обращаясь к дереву справа от Альдис:

— Пора продолжить нашу игру. Следующий вопрос…

Их разделяло шагов двадцать. Сванд стоял вполоборота к девушке. Лучшего шанса могло просто не представиться.

Она попала! Камень пришелся чуть выше виска как раз над бурой царапиной — хорошая мишень.

Звук удара был похож на стук, который издают два голыша, столкнувшись друг с другом. Брызнула кровь, сванда повело. Он покачнулся, словно пьяный, вскинул руку к голове в жесте немого удивления.

«Давай, давай! Падай, скотина», — мысленно уговаривала его курсантка, нащупывая в траве второй камень.