«Я ничего не понимаю».

Земля опасно накренилась, курсантка упала на четвереньки и пообещала себе отныне перемещаться только ползком.

Оставив мысль о Хельге как слишком сложную, девушка вернулась к Асбьёрну. Хвала богам — подонок пережил и этот удар. Сейчас лицо сванда не казалось ни злым, ни даже страшным, скорее обиженно-мальчишеским. Камень рассадил кожу, и светлые волосы окрасились алым. Немного крови затекло в ушную раковину и так и застыло в ней красным озерцом.

«Что мне с тобой делать?»

Она с некоторым усилием перевернула тело. Теперь Асбьёрн лежал на спине, раскинув руки, а Альдис стояла рядом на коленях. Отгоняя непрошеные непристойные мысли, девушка потянулась к его бедрам, расстегнула пряжку.

Очень символичный жест. Некстати вспомнилось, что в древности свандка во время первой брачной ночи должна была обмыть супругу ноги, потом встать на колени перед лежащим мужчиной и снять с него пояс.

Больное горло не пропустило истерический смешок, только кашель. Не переставая кашлять, Альдис стащила с Асьбьёрна пояс и перетянула «соколу» запястья.

Этого в ритуале точно не было.

Для верности надо бы связать еще и ноги, но где взять ремень?

«У Хельга».

Девушка переползла к другому безжизненному телу. Беспокоить все еще хныкающего в стороне «сокола» она опасалась.

Над Хельгом, подобно героине древнеойкуменской трагедии, застыла Лакшми. Глаза бхатки были прикрыты, руки сложены на груди в молитвенном жесте, губы шептали что-то, слышное лишь ей и богам.

«Как с него ремень-то снять? Его и трогать страшно».

Она коснулась плеча Хельга, и в этот момент сванд моргнул, приходя в себя.

— Ты… мы сделали это?

«Сделали что? Почему ты здесь, Хельг? Что происходит?»

Из горла опять вырвалось только хриплое шипение.

А потом кусты раздвинулись, и на поляну вышел еще один «сокол».

Еще один!

Он тоже был у костра в тот вечер. Память с трудом, но отыскала его имя — Ингвар Рагнарссон. Младший брат.