– Уходите все! Сейчас я взорву эту штуку!
Бойцы «Стикса» попятились, переглядываясь в нерешительности, оглянулись на своего босса.
– Он блефует! – скривил губы Алексей Ридигерович. – Модуль невозможно взорвать, он подчиняется другим физическим законам.
Иннокентий раскрыл ладонь, на которой остро блеснул золотой кругляш мандалы.
– Знаешь, что это такое?
Лицо Черного Вея изменилось.
–
– Если не хочешь погибнуть вместе со мной – уходи, мразь! Моих сил, к сожалению, не хватит, чтобы уничтожить тебя, но вполне достаточно, чтобы инициировать детонатор Шри Янтры.
– Ты не сможешь! – недоверчиво ухмыльнулся Балабонов. – Для иницииации зоребора нужна особая звуковая мантра…
– Вот такая? – спросил Иннокентий и пропел глубоким бархатным баритоном: – Ве-е-р-ра-а-а!..
По бункеру заскакало гулкое эхо, от которого бойцы «Стикса» схватились за уши.
– Подожди, давай договоримся! – торопливо сказал Балабонов. – Переходи на мою сторону, и я дам тебе такую власть, какую только можно выдержать! Представь: ты – на вершине, все остальные – под тобой!
– И все будут счастливы, – тихо проговорил Иннокентий, – все миллионы существ, кроме сотни тысяч управляющих ими. Ибо лишь мы, хранящие тайну, только мы будем несчастны…[9]
– Что ты там бормочешь, старик?
– Уходи! – сказал Иннокентий своим прежним звучным голосом, поднимая на шнурке мандалу и опуская ее на плиту.
– Убейте его! – сдавленным голосом приказал Балабонов.
Но «черные береты» не послушались и гурьбой бросились к выходу из помещения.
Черный Вей выругался, ударом кулака надел цилиндр на голову, скачком превратился в огромного