– Долго еще держать? – робко поинтересовалась марсианка. – Щекотно…

– Сейчас… я думаю. – Лось дотронулся пальцем до конуса, венчающего цилиндрическую гору Посоха, провел линию от конуса до светящегося квадратика. – Вот бы… – Он не договорил.

Проведенная им линия стала видимой, засветилась, и в то же мгновение на Лося и Аэлиту обрушилась прозрачная тяжесть, вмяла в пол, в стены, в потолок и схлынула. А они остались стоять на дрожащих ногах, не успев сообразить, что произошло, не в силах вымолвить ни слова, вскрикнуть или выдохнуть застрявший в легких воздух.

Аэлита опомнилась первой, бросилась на грудь Лосю.

– Мне страшно!

– Погоди, – хрипло выговорил он, отстраняя марсианку. – Кажется, я понял…

– Что?

– Приложи ладонь еще раз.

– Ни за что!

– Не трусь. Мы же вместе.

Тон подействовал. Аэлита замерла, прислушиваясь к тишине помещения, шевельнулась, освобождаясь из его объятий.

– Я не трушу… но боюсь!

Лось засмеялся. Она несмело улыбнулась в ответ, дотронулась ладошкой до выпуклости.

Стены осветились. Появился узор схемы.

– Я был прав! Смотри, теперь светится конус! И в нем две звездочки. Это мы. А до этого светился квадратик. Мы попали в лифт, он заработал и перенес нас в конус. Понимаешь?

– Нет…

– Потом объясню. Давай руку, выходим.

Он взял Аэлиту за руку, вывел из граненого тамбура в коридор и сразу понял, что не ошибся. Коридор был другим, треугольным в сечении, и он выходил в просторный бокс в форме конуса, с рядами решетчатых колонн. А возле ближайшей колонны стоял с рассеянным видом Высокий и грыз ногти.

– Быстро вы привыкаете к экстремальным условиям, Мстислав Сергеевич, – сказал он. – Интересно было наблюдать за вашими похождениями. Однако пора и определяться. Честно говоря, вы мне надоели. Выбирайте: вы добровольно оставляете здесь вашу даму, и я вас отпускаю на волю. Или же остаетесь здесь, но уже в качестве груза «200».

– Какого груза? – не понял Лось, отстраняя Аэлиту. Высокий криво усмехнулся.