— Мой помощник Клайд Буш, сын учителя Буша, которого вы приговорили к смерти два года назад, хотя я и возражал. Надо уметь быть милосердным, Гурон, чтобы в нужный момент получить милосердие в ответ. А теперь у тебя нет пути назад.

— Это правда? — спросил Буш неизвестно кого так, что Гурону показалось, будто по комнате прошелестел ледяной ветер.

— Нет! — заорал он, швырнув в полицейских пресс-папье и одновременно выдвигая ящик стола, где у него был еще один пистолет.

— Нет…

Буш выстрелил четыре раза.

Дуглас сел на стул, помассировал затылок.

— Здорово они меня долбанули. Я боялся, что ты не успеешь.

Буш расстегнул верхнюю пуговицу и посмотрел на Дугласа долгим странным взглядом.

— А это правда… о чем они тут с тобой?..

— Правда, Клайд.

Помолчали.

— Выходит, я теперь как бы ангел-хранитель нового босса?

— Не как бы, а на самом деле.

Снова помолчали.

— А если я откажусь?

Дуглас усмехнулся.

— Поздно, дружище. А чтобы тебя не мучила совесть, скажу, что прошли времена, когда в мафию стекались только подонки. Без них, конечно, не обойтись, но «мозг» нашей «семьи» составляют лучшие люди Америки! Даже в госдепартаменте есть наши парни, и в сенате, и в Белом доме тоже! Я уж не говорю о спецслужбах…

Буш улыбнулся, покачал головой.

— Это еще более отвратительно, чем я думал… Ну и ну! — Он снова улыбнулся. — Гурон умер, да здравствует Гурон! Вот почему ты говорил о рингере — двойнике на скачках, «темной лошадке»… Теперь ты — Гурон?!

— Соображаешь. Правда, если ты слушал внимательно, меня знают и под кличкой Корсар.