– Милостивый господин. Не скажете – с какой вы хаты и кто там у вас пахан?

Меня от этих слов передёрнуло. Изумлённо уставившись на него, я только и смог из себя выдавить:

– Какая, нафиг, хата? Что за пахан? Это ты по фене, что ли, со мной говоришь? Предупреждаю, мы с зонами ничего общего не имеем и блатному языку не обучены. Да и бандюков особо не любим. Не уважаем. Так что давай, мужик, говори нормальным языком, нечего тут мозги компостировать. Если тебя интересует, откуда мы, то могу сказать – издалека, из Подмосковья. Паханов не имеем – у нас полная демократия, а всякое там уголовное дерьмо мы давили и давить будем.

Реакция мужика на мои слова была неожиданной, он заплакал и, всхлипывая, прошептал:

– Господи! Неужели мы дождались!

Я повернулся к Игорю, который уже начал заниматься раненым, и крикнул:

– Дохтур, кинь-ка сюда свою заветную фляжку. Тот привстал, стряхнул с колен прилипший снег, повернулся ко мне и спросил:

– Что, вдогонку ещё глоток требуется?

– Да нет, просто тут народ какой-то нервный, нужно мужика в чувство привести, – ответил я, – смотрю, ты тоже с лица спал, как сюда попал, сдаётся мне, тебе тоже пара капель не помешает.

– Это ты верно говоришь, – ответил Игорь, – обидно, но мой клиент уже не жилец, хорошо, если ещё минут двадцать протянет.

В этот момент раненый захрипел, несколько раз дёрнулся и замер. Игорь опять повернулся и наклонился к нему, но быстро встал и, неловко переступая лыжами, подошёл к нам. В руке у него уже была вожделенная фляжка, но сначала он сам сделал из неё глоток, потом передал мне и произнёс:

– Всё, преставился бедолага.

Я взял флягу, налил этого адского зелья в колпачок и поднёс его ко рту всё ещё всхлипывающего мужика. Тот послушно открыл рот и сделал глоток, при этом бедолага чуть не задохнулся, часто заглатывая порции морозного воздуха, потом физиономия потихоньку разгладилась, глаза сощурились, а рот расплылся в блаженной улыбке. Я налил ещё граммов двадцать эликсира и протянул бородачу. Тот уже сам, взяв эту порцию, мгновенно опрокинул колпачок в свой широко раскрытый рот, утробно ухнул, помахал снятой рукавицей перед раскрытым ртом и уставился на меня преданными собачьими глазами.

Я опять обратился к нему:

– Ну что, мозги прочистились? Теперь-то можешь нормально говорить? Объясни мне, непонятливому, кто это – мясные, ездовые и забойщики? А также мне не ясно, что такое секретариат и почему ему нужно давать мзду. Мзда – это что-то типа налога, я правильно понял?

Мужик усиленно закивал головой, потом немного заплетающимся языком начал отвечать на мои вопросы.