Когда мы добрались до нашего этажа, то не смогли попасть в квартиру, железная дверь не открывалась. Пришлось папе опять спускаться к машине и брать нужные инструменты. Дверь открывали очень долго, несмотря на то что помогать папе вышел наш сосед дядя Миша.

Когда мы зашли в свою квартиру, мама очень расстроилась – почти все стёкла были разбиты, телевизор упал с тумбочки, везде валялись мелкие предметы, упавшие с полок. Папа всё осмотрел и быстро уехал, а мы с мамой начали убираться. Это было очень неудобно делать; света не было, холодно, мы работали в верхней одежде. Часа через три приехал папа с каким-то дядькой. Они поставили стёкла в два окна, остальные заколотили фанерой, после этого стало немного теплей. А когда мы затопили наш камин, в этой комнате можно было ходить даже в майке. Папа, вместе с фанерой и стеклами, привёз много больших бутылок с водой и целую сумку с консервами.

После того как этот дядька уехал, папа усадил нас с мамой на диван и сказал, что произошла большая катастрофа, и несколько дней нам нельзя будет выходить на улицу, придётся сидеть здесь, а пищу разогревать в камине. После этого он собрался и уехал, пообещав вернуться через несколько дней, когда отменят газовую тревогу. Вот мы с мамой и сидели в этой тёплой комнате больше недели, пока отец не появился.

После появления папы вся наша жизнь начала быстро меняться, через несколько дней мы собрали кое-какие вещи и на нашей машине в большой колонне выехали в сторону шахт. Там мы жили сначала очень неплохо, еды хватало, у меня было много друзей. Иногда у нас даже были школьные занятия. Только там, где мы жили, не было окон на улицу, и всё время чем-то неприятно пахло. Я называла место, где мы жили, пещеркой. К такой жизни я быстро привыкла, к тому же рядом со мной всегда была моя любимая мамочка.

Так мы прожили почти два года, отец на этой шахте был большим начальником, он распоряжался всеми продуктовыми запасами, именно папа начал обменную торговлю с другими шахтами. Он же одним из первых вошёл в новую элиту, поэтому мы с мамой имели всё самое лучшее, а в еде ни в чём себе не отказывали. Но постепенно папа начал от нас отдаляться, мои друзья говорили, что у него на четвёртом уровне имеется целый гарем. Он начал у нас появляться очень редко и почти что всегда выпивши.

Потом у нас в шахте произошёл бунт, люди просто обезумели, даже у нас, на элитном уровне, поднялась страшная суета и слышалась стрельба. Так было дня два, о папе ничего не было слышно, а мы с мамой были очень испуганы и всё это время сидели у себя в пещерке. Но однажды раздался громкий стук в дверь, мама открыла, и к нам ворвались человек пять. У всех были автоматы, люди эти были очень страшные и злые, громко ругались. Когда мама попыталась что-то узнать о папе, один из них стукнул её кулаком прямо в лицо. Двое из этой группы были мне известны, они работали в папином департаменте и иногда бывали у нас в гостях. После того, как мама заплакала и упала на кровать, я бросилась к дяде Рубену с криком и жалобами, но он грубо оттолкнул меня и выкрикнул: