Мне очень повезло, что я остался жив. Нашу группу загнали в штрек, заканчивающийся тупиком, а потом закидали гранатами со слезоточивым газом. Силы были не равные, у нас было всего три автомата на всех и совсем не было противогазов. Пока мы катались по поверхности штрека, быки всех повязали, дубинками погнали к подъёмнику и подняли на первый горизонт. Там, в большом, примыкавшем к подъёмникам зале шахты, под светом прожекторов, нас начали сортировать. Первоначально отобрали вожаков, на которых указали находящиеся здесь же ренегаты. Этих людей начали избивать бейсбольными битами и били так, что слышен был треск ломающихся костей. Кричать и сопротивляться они не могли, у всех рты были забиты кляпами, а руки связаны за спиной железной проволокой. Добивать вожаков не стали – так и оставили корчиться на пыльном угольном полу. Затем быки принялись за остальных, слава богу, битами не били, просто попинали немного и успокоились.

Потом всех начали клеймить раскаленной железной печатью. Клеймо ставили на лоб, это было признаком того, что человек принимал участие в бунте. Обычным рабам клеймо ставили на щёку. Теперь в наших рядах большинство было дважды клеймённое. Выступивший перед нами представитель элиты пообещал, что если раб с клеймом на лбу ещё хоть раз будет замечен в неповиновении, из него бейсбольными битами сразу сделают отбивную.

Когда все эти процедуры были закончены, нас перераспределили между шахтами, принимавшими участие в подавлении этого восстания, а затем разогнали по маленьким каморкам, находящимся неподалёку. На следующий день мне выдали полушубок, лыжи и запрягли как собаку в сани, нагруженные контрибуцией с шахты Распадская. После этого палками нашу упряжку погнали вперёд. Вот так я и попал на шахту Глобуса.

К жизни в качестве раба я привыкал очень тяжело. Всё время жалел, что сразу не погиб во время восстания. Но потом мозг как-то постепенно отключился, и я опять превратился в робота, даже питался, не понимая, что ем. Очнулся и почувствовал себя человеком я только тогда, когда вы появились и дали мне в руки автомат. У-у-у, как я ненавижу эту адскую, сраную элиту и бычьё!

Этими словами Миша закончил своё повествование.

Глава 14

Глава 14

После этого рассказа в кунге установилась гнетущая тишина, её нарушали только всхлипы, доносившиеся с дальней стороны стола, где в самом углу нар пристроились Марина и Света. Минуты через две эту тишину прервал Саша, он встал, потребовал разлить ещё водки и заявил:

– Ну вот, Мишаня, теперь ты хоть немного сбросил тяжесть со своей души. Да и нам, я думаю, стало немного полегче, ведь у каждого в душе гнездятся воспоминания о том страшном времени, после катастрофы. Сразу понимаешь – не только ты всё потерял, а и все окружающие тебя люди. В итоге мы становимся только ближе и ради благополучия своих родных и друзей готовы на любые испытания. Ладно, без длинных и красивых тостов, просто – будем!