«Щуки», они побольше, посолиднее, более живучие, но те же самые проблемы с оборудованием и автономностью. Их осталось пять в третьем дивизионе у Колышкина. Две «эСки», пять в ремонте в Англии, они еще не дошли с Тихоокеанского флота. Пять «эСок» застряли в Молотовске до весны. Морозова, комдива два, оставшегося почти совсем без лодок, но по странному стечению обстоятельств имевшего меньше всех потерь, направили в Молотовск, командовать приемкой и ремонтом лодок.

Англичане: «Тайгер» и «Тайгрисс», эти здесь давно, спустя месяц после нападения Германии на СССР отметились. «Тайгер» пришел в Кольский залив с повреждениями и с неразорвавшейся глубинной бомбой у рубки. Был отремонтирован, забункерован, и, по подписанному соглашению между странами, остался в Екатерининской гавани, как первый представитель союзного флота на Баренцевом море. Выходил в море, возвращался, получал снабжение и боеприпасы и снова уходил воевать. Его «младшая сестра», однотипная лодка «Тигрица», он был «Тигром», появилась чуть позже, уже после подписания договоров, и вела такой же «дикий образ жизни». Четыре другие лодки новой серии: «Морские Волки», имели в начале названия слово «Sea», появились у причалов в Полярном после разгрома КОН-38. Эти менялись. Иногда не возвращались, но причина невозвращения не была известна в Полярном. Некоторые уходили в Метрополию меняться, некоторые не возвращались по совсем другим причинам. Хорошие отношения у всех сложились с экипажами «тэшек», с «морскими» почти никто не дружил. Иногда им били морду в ресторанах Мурманска. Но и их командиры особо не скрывали, что их часто меняют с целью изучить театр боевых действий. Лодки «Тайгер» и «Тайгрисс» встречались после похода в Полярном точно так же, как же, как и наши лодки: они палили в воздух из орудий, получали поросят, предпочитали «шило» всему остальному, до хрипоты ругались в штабе, доказывая, что потопили противника. В общем, были своими. Даже говорили по-русски со смешным акцентом. Единственное, что их отличало от наших: торпед они не экономили. В залпе менее четырех торпед никогда не было, только если стреляли кормовыми. Тогда две. Свободный вход на «англичанки» имели Головко, Николаев, комдив «четыре» и действующий комбриг. И начальники особых отделов фронта и флота. Но только на две. На остальные можно было войти только с разрешения командира лодки. В феврале пропала одна из «Sea’s». В начале марта некоторые части этой лодки были обнаружены в Белом море, где никогда никаких позиций не было, но в 41-м году было выставлено два минных поля. Жуков задал вопрос Фрейзеру, тот пожал плечами, четыре лодки убрали. К сожалению, среди них были «Тайгер» и «Тайгрисс». Экипажи лодок провожали все! Их напоили и отнесли на лодку. Заодно, заступившись за очень пьяненького радиста «Тайгера», набили морду англичанам с «S» и подвернувшимся под руку американцам с конвоя DW37. Военно-морскому братству по оружию пришел конец. Англичан перевели в Мурманск, на рыбзавод, откуда они и ходили в море до 44-го года. Потом выгнали совсем.