– Я к вам, разрешите? – сказал он еще на причале.

– Да, конечно, Михаил Петрович.

Они прошли в штаб флота, в кабинет Жукова.

– И куда меня, Владимир Николаевич?

– Примите К-56 у Попова и готовьтесь в поход.

– А Попов?

– Поедет принимать новые лодки, старшим группы. Там остальные командиры новые, лодок не знают, вот у них и будет «вожак». Или, если хотите, то вместо Попова на К-61.

– А что за лодка?

– Шестая серия, опять с минами, более мощными и экономичными движками. Значительно доработанная, менее шумная, чем обычные «катюши». Весь этот год будем получать такие. Серия большая: 12 штук.

– Я не совсем понял: почему вы меня сняли, а не просто сделали замечание. Ведь никто не знал, что у немцев появилась возможность находить лодки ночью.

– Тут проблема больше в вас самом, чем в УКВ, локаторах и немецких самолетах. Вы – прекрасный командир лодки, но вы – «пастух» по натуре. Вы откровенно считаете, что без ваших ценных указаний все развалится, все будет сделано не так. Я внимательно прочел журнал первого выхода Лунина на К-21. По нему видно, что поход выполнили вы, а не Лунин. Так что во второй поход он пошел самостоятельно и впервые в жизни. То же самое с Журковым. За вашей спиной он чувствовал себя прекрасно: надо было только вовремя вызвать командира. А пошел самостоятельно, и лодка погибла. В эскадренном походе требуется не «пастух», а «вожак», «лидер». Чтобы командиры его чувствовали, а не ждали от него ценных указаний. Помните, по звукопроводке все управление строилось на коде, а не на голосе. А два последних похода: вместо кода – длиннющие указания. А язык боя – короткий. Вот поэтому, Михаил Петрович.

– А вы правы! Водится за мной такой грешок. Вбит в загривок: меня так учили.

– Война кончится – получите дивизион обратно. В мирное время вам цены нет! И командир корабля из вас отличный. Ну, куда? Решили?

– В Молотовск, на новую лодку, в том числе, чтобы и Малафееву не мешать.

Много работы было в штабе бригады. Требовалось по-новому научиться планировать операции второго, третьего и 4-го дивизионов, сформированных из лодок «С», «Щ», «М» и «В». Потери «эМок» были самыми высокими: во-первых, лезли в самые «дыры», во-вторых, самые маленькие, поэтому на них сажали молодых командиров, штурманов и торпедеров, поэтому ошибки, навигационные и тактические, аварии, посадки на мель, отказы оборудования. В-третьих, очень маленькая живучесть, очень старый проект и слабое оборудование. Отсюда пожары, затопления, выход из строя важнейших узлов и механизмов. И последнее, малая автономность под водой. Четвертый дивизион был фактически разгромлен. Командовал дивизионом капитан 3-го ранга Субботин. Из восьми лодок осталось три, и пять лодок типа «В», это англичане, включенные в четвертый дивизион, одна потеря. Этими лодками в основном распоряжалось английское адмиралтейство.