— Я знаю, что выгляжу ужасно,— Мета кивнула головой.

— Для меня ты всегда выглядишь отлично, дорогая,— ободряюще ответил ей Ясон, затем только поняв, что так оно и есть.

Он настроил аптечку на «полный покой» и прижал к руке Меты. Она не противилась. С чувством вины от сознания того, что он один в ответе за перенесенное ими и за их боль, Ясон уложил ее на меха рядом с мальчиком и укрыл обоих. Что за безумие — впутать женщину и ребенка в это смертельное дело? Потом он вспомнил, что условия здесь все же намного лучше, чем на Пирре, и возможно, он спас им жизнь, увезя сюда. Он смотрел на их избитые, израненные тела и думал, что, может быть, они еще поблагодарят его когда-нибудь за это.

Утром пострадавшие пирряне уже смогли выбраться из камача, разборку которого Ясон поручил солдатам. Убирать камач — работа женская, но, несмотря на ропот солдат, Ясон не позволил приблизиться ни одной женщине из племени Шейнина. Он был уверен, что после недавних смертей вражда к ним возросла и теперь в нее вовлечена большая часть племени. Ясону пришлось отдать солдатам львиную долю своего первосортного ачада, и только тогда они согласились взяться за работу и нагрузить эскунг. Ясон помог Грифу и Мете усесться, привязал их, укутал мехами, и маленький караван выступил, провожаемый мрачными взглядами.

В лагере Темучина было достаточно женщин, чтобы выполнить немужскую работу — установить камач, так что на этот раз солдаты лишь стоя созерцали, что, впрочем, и было основным занятием мужчин. Ясон не мог пронаблюдать за работой и поручил это Мете, так как ему было приказано явиться к Темучину.

При виде Ясона два охранника, что стерегли камач вождя, с опаской посторонились. Видно, он успел заслужить определенное признание у воинов Темучина.

Темучин был один. Он держал в руке нож Ясона, с которого стекала кровь. Ясон остановился, но сразу же успокоился, увидев, как Темучин быстрым взмахом метнул нож в тушу козы, служившую ему мишенью. Нож вонзился по рукоятку.

— Этот нож хорошо уравновешен,— сказал Тему-чин.— Его легко метать.

Ясон согласно кивнул. Он понимал, что не для того, чтобы обсуждать достоинства ножа, вызвал его вождь.

— Рассказывай все, что знаешь о порохе,— приказал Темучин, наклоняясь и извлекая нож из туши.

— Я мало что могу сказать...

Темучин выпрямился и взглянул на Ясона, пробуя острие ножа на своей мозолистой ладони.

— Рассказывай, что знаешь. Сейчас же. Если бы у тебя был порох, смог бы ты взорвать его с большим шумом, а не дать сгореть дымным пламенем?

Ясон оказался в сложном положении. Если Темучин решит, что он лжет, большой нож окажется в его внутренностях с такой же легкостью, как и в туше козы. Вождь, несомненно, кое-что знал о свойствах пороха, поэтому уклониться от ответа было нельзя.