– Или на улице.

– На улице.

«Эскорт» явно был собран второпях. Тут были и военные, и полицейские, и маги, и изменённые. И регуляторы, конечно же. Один стоял впереди – тот самый, кого мы встретили по дороге к Секту.

– Вот надо же было тебе оказаться таким внимательным, – пробормотал я.

Регулятор вышел вперёд.

– Повелитель ждёт вас, Грисар и Мира, – сказал он вежливо.

– Мы дойдём сами. Право же, не стоит отвлекать занятых людей, – откликнулась Мира.

– Увы, но просто так пройти к повелителю нельзя, – сообщил регулятор. – Есть обязательная процедура…

Из толпы вышла немолодая женщина, на которой можно было повесить табличку «натурфилософ». А можно было и не вешать, и без того было понятно, кто она. В руках у женщины была сумка из плотной ткани, из которой она бережно достала прозрачный сосуд.

Отросток лозы Жохар-до-Лакши извивался в стеклянном плену.

– Да вы с ума сошли, – сказал я. – Нет.

– Мы вынуждены настаивать, – сказал регулятор твёрдо.

– Можно подумать минутку? – спросил я. – Спасибо. Нет. Простите.

И руна Соулу в моей единственной руке вспыхнула тысячью солнц.

Руна двадцать четвёртая, Одал

Руна двадцать четвёртая, Одал

Даже в горах пахло гарью.

Я никогда не был у замка Тёмного Властелина. За небольшую плату к замку возили экскурсии, людей водили по части внутренних залов и устраивали перед замком костюмированные представления – обычно о Великой войне. Детям раздавали флажки и фигурки Героев, взрослых угощали крепким тёмным элем. Повелитель всегда понимал, что любовь работает лучше, чем страх.

Но до этого дня я к замку так и не выбрался. Вблизи оказалось, что сверкающие белые стены ещё и поблёскивают разноцветными искорками – их сложили из драгоценного северного мрамора. Очень красиво.