Город внизу тоже выглядел роскошно – горстью драгоценностей, брошенных на берег моря. Крыши высоких зданий у нас крыли железом и стеклянной черепицей, они сверкали на полуденном солнце, будто приветствуя замок повелителя.

Вот только чёрная выжженная полоса, идущая из центра города вверх, к горам, впечатление портила. Соулу – это не только свет. Это ещё и жар. Нестерпимый жар, если у тебя достаточно времени.

Вначале мы поднимались по дороге пешком, утопая в жирном чёрном пепле. Потом увидели в переулке брошенный экипаж – поводья зацепились, и лошади не смогли убежать. Мы успокоили животных руной и поехали вверх на маленькой двуколке, мимо разбегающихся горожан, всё дальше и дальше от выжженного проспекта.

Нас больше не пытались остановить. Думаю, повелитель успел бы призвать и десять, и двадцать тысяч солдат и магов. Но когда ты можешь забрать всё время противника, число ничего не значит.

– Надеюсь, теперь Танри готов к переговорам, – сказала Мира.

Я промолчал. Мы прошли через открытые ворота во внутренний двор, стали подниматься по широкой лестнице к дворцу. Лестница тоже была из мрамора, каким образом она оставалась белоснежной десятилетиями, ума не приложу.

Хотя на самом деле всё очень просто.

Лестница-то, может быть, и древняя. А вот пластины мрамора на ней регулярно меняют. Вот и кажется людям, что мрамор не пачкается.

Мы поднимались, прикрытые щитом, который держала Мира. Даже не подвергаясь атакам, щит сжигал сутки времени в минуту. Но теперь это было неважно, совсем не важно.

Два подростка шли во дворец непобедимого Тёмного Властелина. Мне снова было пятнадцать, Мире – семнадцать. Ремень на штанах мне пришлось затянуть на последнюю дырочку.

Я всё ждал, что сработает какая-нибудь ловушка. Здесь просто обязаны были быть рунные заряды, способные испепелить, раздавить, обрушить в пропасть нападающих. Но ничего не происходило.

И я, кажется, понимал почему.

Широченные и высокие двери замка были из белого металла, похожего на серебро. Если бы они были закрыты, то выгравированный на них барельеф изображал бы толпы ликующего народа в самом низу, мужественных стражей чуть выше, умных натурфилософов над стражей, рунных волшебников почти на самом верху и исполинскую фигуру Тёмного Властелина на вершине пирамиды. Но двери были открыты, и тёмная щель рассекала и народ, и армию, и мудрецов, и самого повелителя.

В проёме двери стояла изменённая девушка.

Сеннера выросла за эти годы. По росту ей можно было дать лет пятнадцать. Искажённое лицо, конечно же, возраст не выдавало. На ней были просторные одежды из тёмной ткани, глаза опущены – но мы её узнали.