– С какой стати? Он обязан окликнуть, иначе финская армия давно осталась бы без офицеров.

– Ладно, уговорил. Но я иду следом…

– Ты идешь последним, – отрезал Костя.

Шесть гранитных ступенек и крутой поворот, затем еще шесть и снова поворот, за которым начинался крутой подъем на площадку перед стеной склада. Дождавшись выхода бойцов, смело зашагал по протоптанной в снегу тропинке, которая привела к небольшому домику. В стародавние времена здесь была новгородская таможня, а в последние годы размещалась складская канцелярия. Глянув на крыльцо и расходящиеся от него веером следы, Костя приказал:

– Второй и третий отряды попарно блокируют пулеметные расчеты, остальные – за мной!

– Где ты увидел пулеметы? – удивился командир второй группы.

– Разделил двадцать шюциков на четыре и получил четыре пулемета.

– Обычно дежурят по одному! Двадцать минус четыре и твоей группе остается шестнадцать!

– Правильно, шестнадцать спящих, – ответил Костя и указал на темные окна.

Недовольно засопев, командир второй группы разделил бойцов и отправился блокировать предполагаемые пулеметы. Остальные взяли оружие на изготовку и тихо вошли в домик. Темноту просторной комнаты слегка подсвечивали обычные кухонные керосинки. Чайники уже шипели, но еще не кипели, рядом, завалившись на стол, сладко спал дневальный.

– Командир, оружие здесь, винтовки кучей свалены у двери, – прошептал боец.

– Рядом с печкой на полу «Летучая мышь», зажигай, – тихо ответил Костя.

Негромко лязгнул механизм подъема стекла, спичка высветила разложенный на столе завтрак, а свет загоревшейся керосиновой лампы показался ослепительным.

– Локтем прикрой, иначе всех разбудишь! – взволнованно прошипел кто-то из бойцов.

Дневальный сонно встрепенулся, но ближайший боец зажал ему рот ладонью и завернул правую руку за спину. Шюцкоровец засучил ножками, но боль в суставе лишила бедолагу сознания, и он обмяк.

– Ловко ты его, – с нотками восхищения похвалил Костя.

– Обычный прием захвата бандитской «малины», сейчас покажу заключительный этап, – ответил боец.

В царские времена любой нежелающий работать мог обратиться в ГОП[80] и получить бесплатное жилье с пропитанием. Ему гарантировались неплохие условия, примером этого служит бывший петербургский ГОП, а ныне – гостиница «Октябрьская». При советской власти тунеядство карается законом, и асоциальный элемент сбивается в «малины», которые регулярно накрывает милиция. Для Кости предложение стало палочкой-выручалочкой, ибо, кроме как перестрелять спящих, в голове не было иной идеи, и он согласился: