— Это, без сомнения, облегчит первый контакт.

Нос лодки с шумом раздвинул болотную траву, и они высадились в маленькой укрытой бухточке, где многочисленные пироги покачивались на спокойной воде, привязанные к примитивным причалам. Незаметной тропой, змеившейся между кустов, они подошли к деревне. Около сотни хижин из бревен, ветвей и шкур прижимались к скале, словно к укрытию. На самом краю стояло здание из кирпича, у которого сновали туда и сюда несколько бриннов. Из глиняной трубы строения валил густой дым.

Прибытие чужаков было замечено, хотя и не вызвало удивления. Их пригласили войти в одну из хижин, размерами чуть больше других. Дверь этой хижины представляла собой деревянную раму с резьбой в виде переплетений геометрических рисунков. Она открывалась в длинный темный коридор, который, пройдя через еще одну дверь, вывел их к огромной пещере. У самого входа, в солнечном свете, падающем из естественного отверстия, расположенного под самым сводом, сидела группа бриннов. Их кожа была более бледной, они сильно сутулились, что свидетельствовало о том, что все они — старики. На них были одежды из кожи с богатой вышивкой.

Проводник произнес несколько фраз, смысл которых Акки не уловил. Это его не удивило. Эти фразы были адресованы не ему, а во всех мирах и на всех планетах телепатическая передача могла быть принята только тем, кому она предназначалась. Акки пожалел, что оставил свой усилитель в гравилете. Один из пожилых бриннов поднялся со своего деревянного стула и подошел к Отсо.

— Привет сыну моего старого союзника, — медленно произнес он на языке васков, как человек, которому приходится подыскивать слова полузабытого языка. — Да будет он желанным гостем в стране бриннов, как некогда был его предок. Пусть моя пища будет его пищей, моя дичь — его дичью, мое оружие — его оружием, его война — моей войной!

Затем он повернулся к Акки:

— Тебе тоже привет, метатель молний, тебе, который, как ты сам говоришь, прибыл с другой стороны небосвода, чтобы оказать нам помощь. Пусть тебя оставят неудачи, пусть возвратится к тебе твое оружие, а сердце твое познает покой. Я верю, что ты не с этой земли, так как ни берандийцы, ни васки не могут понимать наш язык, не научившись ему!

Повернувшись к Анне, он продолжал на языке бриннов, попросив Акки перевести:

— Привет и тебе, та, которой предстояло стать военачальницей моих врагов, если бы предательство не отняло у тебя твою власть.

Анна вздрогнула. Откуда ему это известно?

— Ты спрашиваешь себя, каким образом я это знаю? Среди рабов, которые страдают под кнутом в твоей стране, есть люди из моего народа. Они добровольно смешались с опустившимися людьми тех краев, чтобы я, Техель-Ио-Эхан, знал о каждом шаге твоих людей, о каждом передвижении твоих воинов!