— Он ранен! Быстрее!

Пирога, казалось, едва касалась воды. Акки нырнул, схватил хисса за волосы. Мощные руки гребцов втащили их в лодку. Хассил какое-то время просто лежал на спине на дне пироги, тяжело дыша. Затем губы хисса растянулись в присущей его расе хитрой улыбке.

— Вовремя! Не очень-то легко плыть с переломанными рукой и ногой!

— А у нас теперь еще и биорегенератора нет!

— И как только с подобным справлялись мои и твои предки? Так или иначе, я поправлюсь. Самое досадное — это отсутствие анестетиков. Я боюсь бесполезных страданий. Тюк с оружием нормально приземлился?

— Не знаю. Схожу посмотрю. Главное сейчас — позаботиться о тебе...

— Главное сейчас — подобрать оружие!

Пирога пристала к берегу, и бринны соорудили носилки из весел и сплетенной травы. Акки уложил на них хисса.

— Иди теперь за оружием. Я могу и подождать.

Подошел Отсо.

— Как он? — спросил васк.

— У него сломаны рука и нога.

— А их кости сильно отличаются от наших?

— Нет.

— Тогда позволь мне этим заняться. Я умею лечить переломы.

Акки захватил с собой с десяток бриннов и направился к месту падения тюка. Груз опустился в ил, но его пластиковая упаковка осталась целой. Они вытянули его из грязи и поволокли по твердой земле. Координатор вскрыл тюк: в нем было три легких фульгуратора, несколько индивидуальных переговорных устройств, несколько боевых зарядов, один большой, тяжелый фульгуратор, к сожалению, поврежденный, и с десяток заряженных батарей для этого вида оружия.

Заметно приободрившись, Акки поспешил в деревню. Ровно в тот момент, когда он туда добрался, бринны поднесли носилки с Хассилом к хижине, и Отсо тотчас же принялся за дело. С помощью координатора, который быстро набросал схему скелета хиссов, мало чем отличавшегося от человеческого, он восстановил места переломов, и вскоре Хассил уже безмятежно отдыхал на меховом ложе.

— Я упаковал все, что смог собрать, Акки. Там есть тяжелый фульгуратор...

— Он неисправен, зато три легких и батареи в полном порядке. Мой же фульгуратор уже почти разрядился.

— «Ульна» вернется не раньше чем через месяц. А я здесь лежу, пригвожденный к постели, и ничем не могу тебе помочь! Каково вообще наше положение?