Груссе замысловато выругался.

— Похоже, мсье Николя, нас кто-то опередил. Какговорят англичане, «Is the glass half empty or half full»[69]. Я, конечно, оптимист, но, увы, мы и так и так в дураках!

Поверхность «хрустальной» субстанции угадывалась по бликам падающего света — казалось, невидимая плоскость висит в воздухе, разделяя объём ларца на две равные половины.

Он потянулся рукой к призрачной поверхности «слёз асуров» — и вскрикнул от боли, получив по кисти кончиком посоха.

— Вы спятили, Цэрэн! Так ведь и руку можно сломать!

Николай решительно отодвинул француза, готового кинуться на монаха с кулаками.

— Во-первых, Паске, не советую драться с Цэрэном — исход схватки может вас сильно удивить. А во-вторых, вам бы не буянить, а поблагодарить его — прикосновение к «слезам асуров» вызывает немедленную смерть. Так что, помедли наш друг хотя бы секунду, вас бы ничто не спасло!

Церэн склонился над ларцом. В его руке блеснула серебром маленькая ложечка, вроде тех, какими повара отмеривают пряности. Монах осторожно зачерпнул прозрачную субстанцию — от неё к поверхности протянулась, истончаясь, хрустальная, играющая световыми бликами, нить. Она истончилась, сделалась невидимой — и лопнула с хрустальным звоном. Цэрэн поднёс ложечку к глазам, некоторое время всматривался в содержимое и вернул пробу в ларец.

— Прикасаться к «слезам асуров» можно только одним из пяти священных металлов. Это серебро, золото, чёрная бронза, секрет выплавки которой ныне утрачен, а раньше им владели лишь мастера страны Чола[70]. Четвертый священный металл — это небесное железо колонны великого царя Чандрагу́пты. Пятому же нет названия ни на одном из земных языков, а лишь на языке асуров, на котором не говорит ни один из тех, кто ещё не покинул колесо чередования жизни и смерти. Кстати, фраза, которую вы, сагиб — монах кивнул Юберу, — назвали уважаемому Раджиту Сингху в качестве пароля, была именно на этом языке.

Груссе, недовольно бурча, потирал ушибленную кисть. Кривошеин склонился к ларцу, внимательно изучая его прозрачное содержимое.

— Выходит, те, кто ополовинили ларец, не только знали и как его открыть, но и как обращаться с этой пакостью?

— Выходит, так. — согласился Николай. — Скорее всего, сведения получены от Тэйлора — он-то знал, чем чревато прикосновение к «слезам асуров».

Входная дверь с треском распахнулась и на пороге возник сигнальщик с «Витязя».

— Тебе чего, Зауглов? — недовольно спросил мичман. — Отчего, братец, в дверь не стучишь, не для тебя, что ль, навешена?

— Виноват, вашбродь! — проорал сигнальщик так, что все, кто был в комнате невольно поморщились. Голос, натренированный рапортами на сквозном ветру мостика, здесь, в замкнутом помещении не на шутку травмировал барабанные перепонки. — Так что с «Витязя» пишут — с норда к острову подходит военный корабль, не наш, не русский. Флага пока не видать, далёко. Пишут — их высокоблагородие господин капитан второго ранга велел расклепать якорную цепь и идти навстречу!