Винчу Хирт, советник принцессы Иджави, остановился перед Вианом Лейстом.

— Извини, — шепнул он.

В следующую секунду рука, сжимающая кинжал, рванулась вверх. Лейст не вздрогнул, не попытался защититься. Намертво вшитый в подсознание инстинкт бойца исчез бесследно. Все та же улыбка оставалась на его лице, когда перепачканное чужой кровью лезвие пронзило плоть, вошло под ребра и достигло сердца.

Бездыханное тело Лейста упало — больше его не держали. Хирт стоял над ним, будто не мог еще поверить в случившееся.

— Сволочь! — послышался сдавленный голос. Ирцарио сжал кулаки и рванулся вперед. — Мразь поганая, он же тебе доверял, сука!

Охранники не смогли удержать гинопосца. Он высвободился и побежал к Хирту, но на него накинулись человек десять и повалили, заломили руки. Звякнули наручники.

— Ирцарио — победитель! — провозгласила принцесса Иджави. — В ближайшее время он нас покинет и полетит домой, рассказывать папе, как ему удалось выжить. Или отправится в Триумвират, которого завтра в это же время уже не будет. Ты свободен, Ирцарио!

Она хохотала, как безумная, но мало кто поддержал ее смех. Некоторые хлопали, несколько человек свистели, но тех оваций, что, должно быть, раздавались в голове принцессы, не существовало.

Ирцарио, отплевываясь от песка, пытался подняться. В его глазах тоже не оставалось ни капли здравомыслия. Он, извиваясь, пытался выползти из-под груды навалившихся на него тел, и у него это почти получалось.

— Я вернусь к отцу, ты, кукла безмозглая! — орал он. — Вернусь, чего бы мне это ни стоило! А потом приду и перережу всех до единого, мрази зеленоглазые. А тебя, выродок, я лично утоплю в крови твоей шалавы!

Последние слова относились к Хирту, который подошел к Ирцарио и стоял теперь, глядя на него пустыми глазами.

— Тебя я прикончу даже ценой своей жизни, — хрипел гинопосец.

— Нет, — покачал головой Хирт. — Не ты. Перестань пороть чушь, Ирцарио. Если хочешь отомстить — успокойся и делай, что тебе говорят. Уведите его!

Спокойный, даже равнодушный тон отрезвил Ирцарио. Ярость не потухла в его глазах, но он перестал рваться и кричать. Его рывком подняли на ноги и, под прицелом десятка автоматов, увели вниз, туда, откуда он вышел на арену.

Хирт повернулся к бездыханному Лейсту, потом перевел взгляд на Иджави. Сказал, воспользовавшись усилителем звука:

— Я хочу, чтобы этого человека положили в гроб. Он заслужил человеческого отношения к себе. Могу я рассчитывать хотя бы на такое одолжение?

Подумав, Иджави махнула рукой и удалилась. Хирт жестом подозвал к себе одного человека из зрителей.