— Кто знает… — задумчиво протянул Сергей, вспомнив гигантский звездолёт Доргов, встреченный им в другой реальности, — может быть конструкция спасательных систем базы, не позволяла покинуть её всему экипажу. Возможно, эти герои остались активировать системы безопасности или блокировать проходы к центру управления.

Запищал зуммер, сообщая о готовности скафандра к работе. Повернувшись к двери, Сергей начал набирать сложный код допуска, нашёптывая что-то на грани слышимости. Надя как не вслушивалась, не могла разобрать слов, не помогало даже мысленное общение с отцом. Нет, в мысленном диапазоне она слышала слова, но они проходили мимо разума, не оставляя следа. С подобным феноменом Надя сталкивалась впервые, словно в мысленном общении существовали различные языки, что было невозможным фактом.

— Откуда ты знал, что за дверью находится шлюзовая камера и агрессивная среда за ней? — спросила Надя, наблюдая, как загорелся красный свет над второй дверью, едва Сергей открыл первую.

— Не знал, а предполагал, — ответил Сергей, переступив порог шлюза.

Дверь за ним закрылась сама. Попытавшись взглянуть на датчик внешней среды, Сергей удовлетворённо хмыкнул. Предчувствие не подвело. Экзоскелет скафандра отказывался повиноваться нейроимпульсам, отдавая всю энергию своих аккумуляторов на создание защитного поля. Впрочем, Сергею и не особо требовалось смотреть на монитор, он просто чувствовал, атмосфера и температура быстро изменялись. Почувствовав, что вновь может шевелиться, Он включил экспресс-анализатор и стал ждать, поглядывая в мутное стекло второй двери. Через минуту ожидания заморгала лампочка над второй дверью. Сергей легонько толкнул дверь рукой. Она бесшумно отъехала в сторону, открыв взгляду двадцатиметровый коридор с множеством ячеек в обеих стенах. Коридор освещал один плафон, расположенный сразу за дверью. Вздохнув, Сергей включил головной прожектор и вышел из шлюза в коридор.

Запиликал сигнал окончательного анализа внешней среды.

— Атмосфера на сто процентов состоит из гелия, — объявил Сергей, — температура пятнадцать градусов от абсолютного нуля.

— Это анабиозный отсек, — добавил Он, внимательно заглядывая на показатели каждой ячейки, мимо которой проходил, — только он пуст.

— Сергей Дмитрич, с вами всё в порядке? — раздался встревоженный голос Дивова, — из медицинской секции пришло сообщение, что от запредельной радиации вышли из строя ваши датчики радиоактивного контроля.

— У меня полный порядок, — заявил Сергей и добавил после некоторого молчания, остановившись напротив ячейки со светящимися светляками приборов, — одна ячейка занята, и тот, кто находится в ней, ещё жив.