– Правильно говоришь, – сказал Уберфюрер, сидя с закрытыми глазами.

– А выгляжу неправильно? – спросил Мандела с вызовом. – Ну, извини.

Убер поднял веки.

– Видишь, тебе даже не надо ничего объяснять, – сказал он. – Умничка!

– Иди ты знаешь куда, – сказал Мандела почти беззлобно.

Иван встал между ними.

– А ну хватит! Заебали уже. Мы сейчас в одинаковом положении находимся. И выбираться нам придется вместе – хотите вы того или нет. Устроили тут детский сад, бля. А те, за стеной, слушают и радуются.

– Ну все, понесло в демагогию, – поморщился Убер. Но выступать на время перестал. – Ты бы лучше его спросил, что он на Просвете забыл?

Иван посмотрел на негра. А ведь действительно…

– Да так, – уклончиво сказал Мандела. – Дела.

Иван внимательно оглядел посланца Техноложки и мысленно поставил галочку: выспросить того попозже. Что-то за этим крылось… интересное.

* * *

Через час Ивана забрали на допрос. Два высоченных кастрата – бедра у них были по-женски широкие, походка соответствующая – привели его в крошечную комнатку под платформой. Под потолком горела энергосберегающая лампочка; холодный белый свет ложился на лицо сидящего за столом – тоже кастрат, решил Иван, но такой… молодцеватый.

– Садитесь.

Иван сел. Стул под ним скрипнул.

– Это ваш паспорт? – спросил молодцеватый. Показал Ивану развернутый документ. Фотография там была сделана, еще когда обладателю паспорта было лет семь-восемь. Плохого качества, затемненная.

По этой фотографии с тем же успехом можно было опознать и Убера, и даже Манделу.

– Мой, – сказал Иван.

– Горелов Иван Сергеевич, правильно? – Молодцеватый смотрел с равнодушным, профессиональным интересом. Чем-то он напомнил Ивану Орлова – начальника СБ «Адмиралтейской». Та еще сволочь.

Кулаки сжались.