Сама же Вероника, казалось, забыла об опасности и неутомимо пилила трос – тот уже надрывался. Вспотев от усилий, Вероника закатала рукава не по размеру большой туники.

Тристан наконец расслышал шорох и пыхтение, снова посмотрел вниз и увидел взбирающегося по веревке солдата. За спиной у него висела секира, на поясе болтались кинжалы. Остановившись перевести дух, солдат встретился глазами с Тристаном.

Рядом раздалось победное «Ага!», а следом – громкий треск. Крюк тяжело упал на камни, и перерубленная веревка исчезла за бойницами. Солдат беззвучно полетел во тьму лощины.

Вероника и не думала останавливаться и радоваться победе. Бурно дыша, она принялась резать следующую веревку.

На другом конце стены еще один крюк упал, срезанный, во двор, и второй солдат с криком полетел вниз. Волна радости, поднявшаяся в груди Тристана, быстро опала: на каждую перебитую веревку появлялось два новых крюка.

Тристан подстрелил нескольких солдат, но этого было мало, чтобы остановить нескончаемый поток нападавших. Защитники не успевали резать тросы. Скоро захватчики влезут на стену, а лучшие воины крепости сейчас обороняют поселок.

Кошки взлетали на стену по две, по три, каждые несколько минут: солдаты искали позиции получше, уклонялись от падающих тел. Да крепость так возьмут быстрее, чем поселок, с ужасом осознал Тристан, когда снизу донеслось быстрое, в такт его сердцу, «бум-бум-бум!» вместе с треском дерева и скрипом петель.

Надо изменить стратегию, но как?

В перерывах, пока на стену не летели крючья, защитники менялись местами: те, кто рубил тросы, отдавали ножи тем, кто сбрасывал вниз камни и прочие тяжести или стрелял из лука.

Забрав у Вероники нож, Тристан заставил ее попить воды, и обдумал положение. Можно отозвать капитана Флинна, но тот и на первое сообщение не ответил: то ли слишком занят, то ли случилось страшное.

– Ты ведь знаешь, как нам быть, да? – спросила Вероника, переводя дух.

– В каком смысле?

– Ты наездник, Тристан. Так лети.

Он посмотрел сверху вниз в эти знакомые глаза, и покачал головой:

– Мне… нельзя. Нет боевого опыта. Этого от нас и добиваются: чтобы мы там и погибли.

Забрав у Вероники мех с водой, он поднес его к губам, но так и не сделал глоток.

– Тогда пусти меня, – сказала Вероника. Тристан резко обернулся, и она, поджав губы, добавила: – Я связана с фениксом. Новая самка, которую я укротила во дворе… Она была… это моя соузница.

Об этом Тристан и сам смутно догадывался, понял, еще когда Вероника спорила с сестрой у вольера, – но был так занят, что не сложил кусочки картины воедино.