Невероятно, но на лице тавросианской ученой мелькнула улыбка. Анаис переводила взгляд с нее на меня и обратно c недоумением на своем генетически безупречном лице.

– Это тавросианский? Вы уже знакомы друг с другом?

Она недовольно посмотрела из-под завесы иссиня-черных волос. Я едва удержался, чтобы не сказать ее милости, что тавросианского языка как такового не существует.

Внепланетница изучающе взглянула на меня, словно только сейчас заметила, и потерла острый подбородок.

– Нет, ваша милость, нет. Я вижу этого человека в первый раз. – Ее внимание на секунду переключилось на Анаис, а потом вернулось ко мне. – Мало кто из имперцев знает хотя бы один тавросианский язык, а тем более два.

– Я не обычный имперец, – сказал я, выпрямившись и, как мне хотелось верить, став выше в глазах доктора.

– Очевидно. – Она с сомнением приподняла бровь и сменила тему: – Умандхи не такие, как мы. Они не умеют думать.

– Прошу прощения?

Такой резкий поворот разговора застиг меня врасплох, словно удар плетью.

– Что это значит? – одновременно со мной спросила Анаис.

Валка качнула головой в ту сторону, где ксенобиты снова пытались вставить лампу под пристальными взглядами надсмотрщиков.

– На самом деле умандхи не являются отдельными личностями. Они больше похожи… ну, скажем, на нейронное кружево.

Я понятия не имел, что это такое, но сохранял невозмутимое выражение лица. В условиях полного невежества, которое мне частенько приходилось за собой замечать, такое молчание становится лучшим наставником.

Жаль только, что никто не научил этому Анаис Матаро.

– А что это такое?

Тавросианка приподняла бровь:

– Каждый из умандхов подобен клетке, и они… Гудение – это для них не способ общения. Это не язык. Они… объединены в сеть.

«Сеть»? Этот термин был мне известен, но я так же плохо разбирался в тайнах устройства планетарной инфосферы, как собака – в человеческих брачных играх. На этот раз интерес к полузапрещенному разделу науки пересилил мою осторожность.

– Вы хотите сказать, что они – единый сложный организм?

Доктор просияла и перевела взгляд с Анаис на меня. Она свела брови к переносице и утвердительно наклонила голову: