Орфей не шевелился. Лицо его все более бледнело. Наконец, не выдержав, он обернулся к хозяину, словно умоляя его остановить танец. Тот ответил улыбкой и прошептал:
— Видишь, ей у меня нравится.
Певец сглотнул липкую слюну.
— С кем она?
— Танцует?
— Да. Этот барон д’Эргвиль. Он командовал отрядом, который привез твою девушку в Замок. Он красив, верно?
Орфей не ответил, потому что барон д’Эргвиль был и в самом деле красив. Певец почувствовал, как его сердце кольнула острая игла ревности.
— Я заберу ее.
Граф Западного Побережья еще раз усмехнулся.
Потом были менуэт и мазурка. Эвридика продолжала танцевать, и лицо ее светилось неподдельным восторгом. Она была самой красивой дамой бала. Орфей чувствовал некое подобие гордости и одновременно острой ревности — чисто животной, за обладание самой привлекательной самкой. Он пытался уверить себя, что счастлив, ведь он нашел Эвридику, но сердце не оставляли неуверенность и неясная тоска.
В последний раз взвизгнули скрипки, и все стихло. Музыканты начали подтягивать струны, танцоры потянулись к столам, на которых стояли блюда с фруктами, сластями и кувшины легкого светлого вина. Граф извинился и сошел вниз. Взяв под руку какого–то рыжеволосого господина, он заговорил с ним. И в этот миг Орфей ощутил, как внутри него дрогнула душевная струна — на возвышение поднималась Эвридика.
Девушка держала в руке надкушенный персик, сладкий сок которого пузырился на вишневых губах. Грудь ее вздымалась чуть чаще, чем обычно, на припудренном лбу проступили крохотные капельки пота.
— Привет, — сказала она, улыбнувшись.
Орфей кивнул и попытался изобразить ответную улыбку, но губы дрогнули, растянувшись в нервную гримасу.
— Я ждала, когда ты придешь.
— И я пришел.
— Да, — звонко подтвердила Эвридика и положила теплую, слегка влажную руку на плечо Орфея. — Ты пришел.
Я ужасно рада, мне было плохо без тебя.
— А мне без тебя. Я даже перестал петь, — пожаловался Орфей.
— Это ужасно! — сказала Эвридика, изо всех сил стараясь придать голосу соответствующие интонации. — Я так ждала тебя!