— Возможно, но тогда, содеянное мной переступило бы границы добра.

— А не считаешь ли ты, что подумав о зле, ты уже совершил его? Ведь всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Кажется, так сказано в твоем завете людям?

Творец натянуто засмеялся. В этом месте он всегда попадал впросак, но движимый необъяснимым упрямством, ни разу не попытался обойти данный кусочек разговора.

— Ты умеешь спорить, Танн.

— Еще бы, ведь мои предки смогли соблазнить самого Сатану!

— А теперь в соблазн вводишь ты.

— Чем же, позволь узнать?

— Ты создаешь звезды.

— Что делать! Кто–то должен зажигать звезды. Раз этим не хочет заниматься Творец, значит, должен был появиться Фонарщик.

— Мой друг, а не задумывался ли ты над тем, что, зажигая звезды, ты тем самым даешь человеку опасную иллюзию всемогущества? Раз один человек смог уподобиться Творцу, почему бы этим не заняться другому, третьему?

— Что ж, я не вечен. Когда–нибудь я умру, и на смену мне придет кто–то, любующийся звездами.

— Но человек не может заменить Творца!

— Почему? Ведь человек рожден, чтобы творить.

Творец заволновался.

— Постой, постой, а как же я? Что будет со мной?

— Ничего не будет. Живи в свое удовольствие. С тех пор, как ты перестал зажигать звезды, в тебя все равно никто не верит.

— Создавать звезды? — Бог хмыкнул. — Ты полагаешь, что человечество достойно того, чтобы ради него создавать звезды?

Фонарщик ответил вопросом на вопрос:

— А быть может, создавая звезды, Творец делает человечество более достойным?

Творец на мгновение задумался, а потом решил: