– Он за сокращение населения, – сказал Бондаренко с ехидцей.

– У него слово с делом не расходится, – сказал Кремнев одобрительно. – Владимир Алексеевич, все же не рискуйте зазря. Авось еще какой вирус придумаете, а кивать будем на проклятый Госдеп, что спит и видит!

Мещерский нахмурился.

– Повторяю, больше серьезности! Операция предстоит сложная и со многими неизвестными. Взгляните на эти снимки. Это вот Кендель, ведущий одной из фармацевтических компаний. Именно его похитили вчера прямо из отеля в центре города, если вы еще не знаете.

– Хорошо выглядит, – заметил Бондаренко. – Ему в самом деле восемьдесят лет? Он же старше моего отца!.. Нет, он одногодок моего деда!

Они оглядывались на меня, я сказал суховато:

– Ученые обычно следят за здоровьем, так как здоровье и ясный ум нам нужны для работы. Аркадий Валентинович, нам достаточно этих снимков, а если что понадобится, получим на месте от аборигенов.

– Вам лучше не засвечиваться…

– А мы им не покажемся, – сообщил я. – Сведения можно получать не только расспросами в лоб.

Бондаренко поморщился.

– Ученый… Ненавижу. Почему не похищают директоров банков? За них выкуп можно потребовать больше.

Кремнев хмыкнул.

– Да и нам легче. В смысле не так уж стремились бы вытащить из плена.

Бронник сказал потерянным голосом:

– Швейцария… Как же мир сузился. Раньше в соседнее село было подвигом съездить, а теперь вся планета одно село.

– Что насчет выкупа? – спросил Бондаренко. – Хотя бы того, чтобы направить на ложный след? Пока ничего?

Мещерский покачал головой.

– Пока неизвестно даже, кто похитил. То ли местная секретная служба, то ли сепаратисты, то ли замешана иностранная разведка. Тогда его могут попытаться тайно переправить за рубеж, а так уж следы потеряются вовсе…

– Неизвестно, – уточнил Мещерский, – еще и с какой целью. Если выкуп – одно, а если хотят заставить работать?.. Владимир Алексеевич, что-то хотите добавить?

Я сказал медленно: