В первые дни люди еще ждали помощь. Менты взяли под охрану все кафешки и склады с запасами пищи. Выдавали понемногу и только тем, кто учувствовал в работах по растаскиванию завалов и переноске трупов. Пара футболистов и несколько важных персон из администрации попытались качать права. Командир ОМОНа вывел их в центр поля, и каждый получил по пуле из АКСу. Юрик тоже работал вместе со всеми. Полдня таскал начинающие разлагаться тела, полдня стоял в очереди за своей пайкой. Иногда удавалось забыться тревожным сном.

В этот раз, получив черствый кусок хлеба с ломтиком сыра и кружку воды, он собрался было насладиться трапезой, когда его резко дернули за плечо.

— Э, стой, епта! — наглым голосом обратился к нему кто-то.

Юрик поднял глаза. И зачем он свернул в этот темный коридор? Его окружили пятеро отморозков с символикой ЦСКА. Один из них, дегенерат с прыщавыми щеками сорвал у него с шеи зенитовский шарфик. Безумно гыкая, схаркнул на «розу», бросил на пол и принялся топтать своими «гриндерсами».

— Хавчик отдал быстро и топай отсюда! — велел самый здоровый, чем-то похожий на гиббона, хулиган.

— Ребята, вы чего? — пробормотал Юра. — Я ж целый день не ел…

Как назло, поблизости не оказалось ни одного омоновца.

— Какой-то непонятливый кузьмич попался! — долговязый тип в куртке-пилоте, хохотнув, выпустил в лицо струю дыма.

— Давай хлеб по-хорошему, или все хлебало раскрошу, — лениво произнес гиббон, поигрывая широкими плечами.

— Ничего я вам не дам! — крикнул Юрик и начал медленно пятиться.

Удар широченного кулака прилетел, будто из ниоткуда. Юрик увидел вспышку и понял, что его оторвало от пола и несет по воздуху. Еда выпала из рук, когда он больно хрястнулся в стену. Фанаты налетели, как шакалы, принялись выдирать друг у друга хлеб с сыром и быстро запихивать в рот. Это было обидно, но в этот момент Юра больше переживал за Зюзечку. Он сунул руку за пазуху. Как там она? Не ушиблась? Вытащив, ласково погладил амфибию — свою единственную и верную подругу в этом жестоком мире.

— Э, Коляныч, гляди! — воскликнул долговязый. — Какая жирная лягуха у кузьмича!

— Ваще ништяк, — улыбнулся гиббон. — Из лапок супца забацаем!

Повинуясь непонятному порыву, Юрик размашисто лизнул Зюзю.

— Этот мудак щас ее схавает! — гопники бросились к нему.

Время замедлилось. Он увидел зеленоватые ручейки энергии, стекающиеся в тело. В уши ударил невидимый гонг. Юрик легко оттолкнулся от пола и взмыл в воздух. Пнув ближайшего фаната в рожу, отскочил в обратном направлении. Кровавым веером полетели осколки зубов. Затем оттолкнулся от стены в широком прыжке и очутился за спиной медленно замахивающегося Коляныча. Ощущая невероятную ярость, Юрик начал карать хулиганов. Ублюдки разлетались в стороны от жестких и сильных ударов его рук и ног. Спустя несколько секунд, все было кончено. Кто-то отползал всхлипывая, кто-то жалобно матерился. Прыщавый валялся, не шевелясь, с разбитым о стену черепом.